Шесть соток волшебства
Шрифт:
— Успела вылечить? Если нет, я могла бы попробовать. Опыта, правда, у меня нет совершенно, — честно призналась Инга. — Но и денег с тебя не возьму.
— Предлагаешь мне роль подопытной мыши?
— Предлагаю помощь. Если нужна.
— Да вроде уже не особо. Главную проблему баба Дуня решила, а остальное… Остальное зависит уже от меня, — Ярослав нервно стянул полы куртки, и Инга, осознав, что совершенно неприлично на него таращится, отвела глаза.
— Ну, если передумаешь…
— Да, я понял. Спасибо. Если вдруг — я обязательно…
В дверь постучали, и Ярослав, подхватив
— Забери.
— Что забрать? — растерялась Инга.
— Что принесла сегодня, то и забери. Вина моя, не спорю. Вот тебе молоко, вот творог, завтра еще яиц домашних принесу, — женщина протянула Инге потрепанную ивовую корзину. — Я не со зла, само получилось. Прошу — давай разойдемся миром.
Подумав, Инга приняла корзину. Внутри, тяжело качнувшись, булькнула трехлитровка с молоком.
— Согласна. Разойдемся с миром. Что тебе дала, пусть ветром идет, на дальней дороге пусть пылью ляжет.
— Спасибо, — склонив голову набок, Мария Федоровна посмотрела на Ингу внимательным, изучающим взглядом. Как на странное, ранее не виданное и очень опасное насекомое. — Не знала, что ты в бабку пошла. Вы же, вроде бы, не родной крови. Это как же оно так получилось?
— А вот так вот, — отрезала Инга, перехватила корзину поудобнее и захлопнула дверь. — Слава, молока хочешь? Домашнее!
Глава 11 Своя рубаха ближе к телу
Глава 11 Своя рубаха ближе к телу
Главный плюс удаленки — всегда можно свалить с работы, и никто не заметит твоего отсутствия. Если, конечно, отслеживать мессенджер и вовремя реагировать на панические вопли менеджеров.
Инга отслеживала. И старательно реагировала, припарковавшись в тени старой раскидистой липы.
«Да, инструкция к токарнику почти готова. Допилю последний раздел, шлифану на ошибки и скину в общую папку. Пусть завтра с утра корректоры просмотрят — думаю, я опять напортачила с запятыми».
Отправляя сообщение, Инга чувствовала себя практически Штирлицем — таинственная, неуловимая и загадочная. Суперагент, сумевший прорваться в яндекс-доставку даже под пристальным взглядом Большого Брата.
Опустив стекло, Инга впустила в машину немного летней жары — а вместе с ней сладкий, масляный аромат роз, далекий гул работающего отбойника и детские крики. Малышня носилась по игровой площадке стайкой испуганных воробьев, подчиняясь неведомым, но очевидно сложным правилам игры. Тоненькая, как анорексичная манекенщица, девочка тоскливо глядела на них со скамейки, прижимая к груди розового плюшевого зайца. Инга скользнула по ней равнодушным взглядом — и тут же развернулась, изумленно распахнув глаза. Над девочкой висел рой черной мути — такой же, как над помидорами, но плотный до физически осязаемой густоты. Казалось, что ткни в него пальцем, темная масса спружинит — а может быть, оскорбленно ужалит в ответ.
Не сводя с девочки удивленного взгляда, Инга нашарила за спиной
Ребенок — это не помидоры.
Нельзя просто так подойти к посторонней девочке и начать бормотать над ней странные слова. В педофилии, предположим, не обвинят, все-таки женщинам с этим попроще, но и аплодисментами тоже не встретят.
К тому же… Инга была не уверена, что бормотания будет достаточно. Порча над помидорами была совсем слабенькой — ничего общего с черным масляным облаком, которое висело над девочкой. Обычный заговор тут не сработает. А для чего-то более серьезного нужно привести ребенка к себе. И как это сделать? «Добрый день, я, знаете ли, ведьма, давайте проведем обряд снятия порчи!».
Вот после этого полицию точно вызовут. И вместо обвинения в педофилии Инга получит обвинение в мошенничестве.
Не то чтобы намного лучше.
Пока Инга размышляла над возможными сценариями, к худенькой девочке подошла пожилая женщина, взяла ее за руку и повела в сторону супермаркета. Со сложным чувством облегчения и стыда Инга откинулась в кресле.
Она ведь хотела. Искренне хотела. Если бы родители девочки обратились к Инге, она бы сделала все, что могла. И, кстати, не факт, что получилось бы. Живой человек — это вам не грядка с огурцами, а порча тут мощная. Наверняка Инга не справилась бы.
Ну и потом. У порчи ведь есть совершенно физические проявления — конкретные болезни, которые можно и нужно лечить. А это уже забота врачей.
Кстати, врачи за пациентами по улицам не бегают. Хотя вполне могли бы, и даже с успехом — у них и диплом есть, и возможность официально подтвердить диагноз. А Инга чем подтвердит свои громкие заявления? Покажет ксерокопию бабкиного завещания?
Ну так себе аргумент.
Почти успокоив себя, Инга медленно тронулась с места, влилась в полупустой городской трафик, и на первом же перекрестке выкинула из головы и девочку, и ее бабушку. Осталось только легкое раздражение и чувство бессилия, такое неприятное, что его проще было задвинуть на задворки сознания, заслонив насущными хлопотами.
А хлопот, видит бог, хватало.
Под обоями в гостиной обнаружилась вздувшаяся пузырями штукатурка. Лишенная защитного слоя бумаги, она осыпалась с тихим шорохом, обнажив слой рыхлого серого бетона. Вооружившись банкой шпаклевки и роликом из ютуба, Инга решительно принялась за дело. Ни разу в жизни она не делала ничего подобного — но, судя по видео, задача была не очень-то сложной. Черпай густую белую массу, размазывай шпателем, и получишь гладенькую, как попка младенца, стену.
В теории.
На практике чертова шпаклевка ложилась кривыми волнами: снизу бугрилась, сверху проваливалась и топорщилась по краям защитными надолбами. Вспотев от усердия, Инга яростно возюкала по несчастной стене шпателем, то докидывая быстро застывающую массу, то сковыривая лишнее. Приглушенный стук в дверь она едва услышала — и то, видимо, не с первого раза.
— Заходи! — заорала Инга, старательно заравнивая правый край скола. В этом месте кое-что вроде бы начало получаться, и упускать шанс на успех Инга не собиралась.