Шестая плоскость
Шрифт:
– Встать лицом к стене, - прозвучал приказ.
Атви повиновалась. Плечи ее больно вывихнули, чтобы застегнуть наручники. На голову снова натянули мешок. Затем ей на плечо легла тяжелая рука и ее куда-то повели.
Она насчитала двести шагов и семь ступеней. Затем ее усадили на холодное стальное сидение со спинкой, закрепили запястья на подлокотниках и сдернули черную ткань. Это была безликая комната с креслом, напоминающим электрический стул. Напротив от пола до потолка темнело стекло. За ним виднелись четыре смутные тени.
–
– С кем я говорю?
– подала голос Атви, - пожалуйста, представьтесь.
– Вопросы здесь задаем мы. Знаете ли вы, почему здесь находитесь?
– Нет.
– Вы были задержаны по подозрению в самовольном извлечении скрин-контроллера. После врачебного осмотра было обнаружено, что вы удалили его внешнюю панель, основное тело аппарата установлено в соответствии с образцом. Однако его настройки были изменены без обращения в государственный сервисный центр, что также преследуется в соответствии кодексом Режима.
Атви молчала. Она знала, что на нее смотрят сквозь стекло и силилась придать лицу ту нечитаемость, которой научилась у Барома.
– Кто производил настройку вашего скрин-контроллера?
– последовал вопрос.
– Одна женщина,- произнесла Атви, - я не знаю ее имени.
– У нас имеются данные, что манипуляции с вашим контролером производил гражданин Баром Ярмс. Можете ли вы подтвердить или опровергнуть этот факт?
– Опровергаю.
– Знаете ли вы, что он также задержан по подозрению в незаконной хирургической деятельности?
– Это мне неизвестно.
– В каких отношениях вы находитесь с упомянутым гражданином?
– Он мой работодатель.
– Ввиду дачи ложных показаний инициируем запуск фазы два, - услышала она.
Динамик смолк. Атви отстегнули от кресла и снова поместили в металлическую будку. Через какое-то время свет в ней померк. На одной из стен возник белый экран. Глазок под потолком, что она принимала за камеру, был проектором.
***
'Крайняя необходимость' - прочел Баром заглавие очередного раздела кодекса Режима. На желтой выцветшей страничке брошюры теснились машинописные буквы:
'Нарушение кодекса Режима не является преступлением в случае необходимости устранения опасности, угрожающей гражданину, если указанная опасность не могла быть устранена иными средствами'.
'Это можно обыграть, - размышлял он.
– Да, я сделал ей операцию, но только чтобы ликвидировать опасность летального исхода вследствие врачебной ошибки и установки двух контроллеров... Но тогда они спросят, уважаемый,
Третью неделю он обретался в месте, которое прозвал пансионатом. В его аскетичной резиденции был стул, рукомойник, деревянная койка и дырка в полу. Иллюминатор с решеткой выходил на невзрачный двор-колодец. У стены стоял шкаф с множеством дверок и ящиков. В его пыльных недрах он и нашел брошюру с кодексом. Она была единственным доступным чтивом, и Баром уже выучил ее наизусть.
Надсмотрщики менялись каждые два дня, и среди них оказался один из его бывших бойцов.
'У меня есть связи даже в этом карцере, - говорил себе Баром, - выберусь, никуда не денусь. И мелкую вытащу'
Знакомый охранник приносил сигареты и двойные порции биокорма, но на вопросы отвечать отказывался. Как и делиться информацией о других заключенных. Зато развлекал байками, чем помогал убить время.
'Нарушение кодекса Режима не является преступлением в результате физического принуждения, если вследствие оного лицо не могло руководить своими действиями' - прочел Баром следующий параграф.
'А что, - хмыкнул он, - это мысль. Скажу на допросе, что делал ей операцию, стоя на мушке у Ольфи Нокота и по его приказу. Хоть посмеемся...'
Железная дверь с лязгом отворилась, и за прутьями показался глава администрации собственной персоной.
Ольфи широко улыбнулся, словно не мог желать более радостной встречи:
– Литературку почитываешь?
Баром отложил кодекс и подошел к решетке:
– Ага, фантастику. Ничего общего с реальностью. Что с девчонкой?
– Баром-Баром! Только посмотри на себя!
– покачал головой Нокот, - сейчас тебе лучше подумать о том, что с твоими объектами. Ты знаешь, что ассортимент трех точек из пяти твои сотрудники уже растащили по домам? Но не волнуйся, я отправил своих ребят присмотреть за клубами, пока ты в отпуске.
– Ценю твою заботу о моем предприятии, Ольфи, - осклабился Баром, - но я задал иной вопрос.
Глава Циклотронной плоскости достал из портсигара папиросу и лениво закурил, будто раздумывая о чем-то своем.
– Она находится под стражей в точно такой же камере, возможно, даже в этом корпусе, - снизошел он до ответа.
– Представляешь, вы видите из окон один и тот же пейзаж. Романтично, не правда ли?
Баром промолчал. Он не верил ни единому слову. Нокот прочел его мысли:
– Зря не веришь. Я впрягся за вас обоих, даже когда ты меня подвел. Организовал вам пребывание в столь комфортных условиях, - он жестом экскурсовода обвел камеру.
– Где бы ты был, если б не я? Скажу - в металлической коробке в застенках комитета по борьбе с нелегальной хирургией. С круглосуточной иллюминацией. Срал бы в ведерко и дышал галлюциногенным паром до фиолетовых соплей.