Шестая плоскость
Шрифт:
– Ты не понял. Ты не будешь работать со мной. А будешь работать на меня. А то, что твои родители стояли у истоков агрегаторского движения, для меня забавный факт, не более. Расскажу друзьям за партией в картишки, - самодовольно изрек мужчина и отщелкнул окурок сигары за борт яхты.
Судно плыло вниз по реке, оставляя за собой шлейф из грязной пены.
– А то, каким способом ты планируешь занять место главы проверяющего комитета, ты тоже расскажешь друзьям за игрой в карты?
–
– Знаю. Именно поэтому мне нужны гарантии, Ольфи.
– Я в курсе, с чего ты начинал, дружище. Поэтому уверен, что ты справишься. Я устрою вашу встречу в неформальной обстановке. А когда все будет кончено, мои люди тебя прикроют.
– Так почему ты не прикажешь сделать это кому-то из своих людей? За что мне оказана такая честь?
– задал вопрос Баром, уже предвидя ответ.
– Это не честь, скорее наоборот. Когда ты избавишь господина проверяющего от необходимости выполнять свою работу, а меня - от его присутствия в комитете, я в качестве бонуса получу мощный рычаг воздействия на тебя.
– А я - два полностью белых разрешения на операции. Подписанные Верховным агрегатором и датированные позапрошлым кругом. С занесением во все базы данных.
Нокот хлопнул собеседника по спине:
– Как мы и договаривались!
– С тобой приятно иметь дело.
– Наш клиент - человек занятой, так что аудиенции я добьюсь в течение месяца. Дам тебе четкие инструкции о том, что делать и что говорить.
– Так ли важно, о чем мы будем говорить, если моя цель - заставить его умолкнуть навсегда?
– заметил Баром.
– Да ты философ, - хмыкнул Ольфи Нокот.
– Из соображений безопасности, о месте встречи я сообщу за несколько часов. Будь круглосуточно на связи и во всеоружии.
***
Яхта пристала к берегу только под утро, Баром и Атви сошли на землю, измученные необходимостью поддерживать прорежимные маски. По дороге домой она была подозрительно молчалива и печальна, и его раздражала эта показная грусть. Они ехали на заднем сидении кабремобиля, порядком набравшись граппы. Кут уже подруливал к пустырю, который они еще в прошлом кругу обнесли высоченным забором с воротами.
– Может, к черту эти разрешения?
– наконец выразила она свое беспокойство.
– Этот глава плоскости будет эксплуатировать тебя по полной за пару документов. А вдруг он заставит тебя сделать что-нибудь ужасное?
'М-да, интуиция у девчонки работает...' - мысленно отдал ей должное
– Был один такой, пытался меня эксплуатировать. Закопал его у Синильной топи, - проворчал он.
– Я знаю, что ты можешь. Но мне все равно страшно, - поезжилась Атви.
– Это чудо, что ты до сих пор не попала под прицел проверяющего комитета, - вздохнул он и приобнял ее.
– Я окажу Ольфи небольшую услугу, зато потом мы оба будем чисты перед Режимом на веки вечные. Свобода, Апельсинка моя.
Она молчала.
– Тоскливая была вечеринка, эти агрегаторы совсем не умеют организовывать мероприятия, - задумчиво протянул он.
– А знаешь, что будет десятого септабря?
– Ты в курсе про мой день воплощения?!
– поразилась Атви, - хотя, что я удивляюсь, ты же копался в моих документах...
– Знать не знаю, о чем ты, - ухмыльнулся он.
– В этот день будет юбилей - десять кругов с открытия моего первого Клуба. И мы устроим такой сейшн, что эту дату впишут в анналы истории. В скрижалях высекут! Качнем город так, что мало не покажется!
Она, сомневаясь, покачала головой:
– Стоит ли так светиться?
– Сделаем патриотичные декорации, пригласим двух-трех придурков из администрации, идеальное алиби!
– Не могу представить, чтобы ты занимался всей этой праздничной чепухой, - улыбнулась она.
– Разве я сказал, что буду? Запрягу под это дело команду умельцев из Високосника, выделю фонд... А проект станешь курировать ты, - заявил Баром.
Ее глаза загорелись:
– Покажем агрегаторам, как надо веселиться!
***
Следующие три недели промелькнули в суете приготовлений. Подручные Барома расчистили необъятную крышу главного Клуба, установили на ней пять сферических шатров. Каждый оснастили алкогольной станцией и стилизовали под одну из плоскостей Дымского Краса.
В синем тенте поставили генератор пены и мыльных пузырей. Атви решила, это будет забавной метафорой снега в Февральских станцах. В розовую сферу определили фонтан с малиновой граппой, напоминающий главную реку Циклотронной. Серый шатер с массивной надувной куклой Верховного агрегатора у входа символизировал Центральную плоскость. Зеленый - с настоящим травяным ковром и бочками стаута - Антрацитовую. За огромным куском дерна людям Барома пришлось смотаться к самой границе ареала катастрофы. Старостопольской плоскости посвятили алый ретро-шатер: внутри устроили барахолку дорежимных редкостей и установили граммофон.