Шестьдесят рассказов
Шрифт:
«Так вот почему…»
«Да. Есть у нас такой чертов идиот, неспособный держать варежку закрытой. Я хочу, чтобы ты понял, что в нашей власти раздирать, разлагать, поглощать и уничтожатьлюбые элементы структуры вражеской жизни. Но интересно не это».
«Ты перечислял все эти возможности с каким-то странным энтузиазмом».
«Да, я понимаю некоторую избыточность своего энтузиазма. Но и тыдолжен понять, что эти возможности прямо и опосредованно связаны с в высшей степени сложными и интересными проблемами, с разнообразнейшими препятствиями, на разрешение и преодоление которых наши ребята положили все свои блестящие
«Да, я все это понимаю».
«Мы можемхоть завтра ввести всю эту технологию в действие. Можешь себе представить, что тогда будет. Но интересно не это».
«А что же интересно?»
«Интересно то, что у нас есть моральный критерий.Он хранится на перфокартах, я не совру, сказав, что это самый совершенный и чувствительный моральный критерий изо всех, известных миру».
«Потому, что он на перфокартах?»
«Он рассматривает все соображения в бесчисленных и тончайших деталях,- сказал сапер.- Он умеет даже увиливать от прямого ответа. Обладая этим великим новым этическим инструментом, разве можем мы поступить дурно? Я с полной уверенностью утверждаю, что, хотя мы можемприменить все эти великолепные новые системы оружия, о которых я тебе рассказывал, мы этого не сделаем».
«Вы этого не сделаете?»
Я вылетел из Кливленда рейсом «Юнайтед» в 5.44 и прибыл в Ньюарк в 7.19. В этот час Нью-Джерси ярко- розовый. Живые существа, двигавшиеся по поверхности Нью-Джерси в этот час, уродовали друг друга исключительно традиционными способами. Я выступил перед нашей группой с отчетом. Я особо подчеркнул дружелюбие саперов. Я сказал, все в порядке. Я сказал, у нас есть моральный критерий. Я сказал, мы этого не сделаем.Они мне не поверили.
ДУРЕНЬ
Эдгар сидел дома и готовился к экзамену. Государственный писательский экзамен продолжался пять часов пятьдесят минут, по его итогам выдавали - или не выдавали - аттестат. Две предыдущие попытки Эдгар провалил, перспектива третьей переполняла его ужасом, повергала в бездну мучений. Пособие, по которому он занимался, содержало экзаменационные вопросы - не те, которые будут в действительности, но похожие. «Барбара, я прямо не знаю, что мы будем делать, если они меня снова завалят». Барбара словно не слышала, все ее внимание было поглощено гладильной доской. Эдгара подмывало сказать что-нибудь Розе, своей младшей дочке. Белый, стянутый поясом махровый купальный халатик делал Розу похожей на микроскопического боксера, готового вынырнуть на ринг. И Барбара со своей глажкой, и Роза со своим халатиком находились в той же комнате, где Эдгар готовился к экзамену.
«Я каждый раз заваливаю на письменной части,- мрачно сообщил Эдгар всем присутствующим,- «Лучше всего у меня устная часть». Он взглянул на жену, вернее - на ее спину и вторично пожаловался: «Я прямо не знаю, что мы будем делать, если я снова засыплюсь». Однако Барбара не реагировала на неявный вопрос. Она считала все это пустой затеей. Две предыдущие попытки окончились для Эдгара самым печатьным образом, и каждый раз он доводил себя в процессе подготовки чуть не до нервного срыва,
Но Эдгар продолжал набиваться на разговор. «С устной частью,- повторил он,- у меня все в порядке. Например, я могу перечислить тебе подряд все ответы, настолько хорошо я их знаю. Вот, слушай, я скажу тебе ответ, можешь ты угадать, какой был вопрос?» Барбара, очень привлекательная сексуально (что и побудило Эдгара добиваться свидания с ней много лет тому назад) и столь же норовистая, продолжала играть в молчанку. Она обратила все свои мысли на Розу.
«Так вот, ответ,- сказал Эдгар.- Ответ Джулия Уорд Хоу. Какой был вопрос?»
Барбара знала вопрос на этот ответ, а потому не смогла удержаться. «Кто написал Боевой гимн Республики?
– сказала она,- В Соединенных Штатах нет ни одного человека, кто бы этого не знал».
«Верно»,- безрадостно подтвердил Эдгар; он предпочел бы, чтобы ответ оказался позаковыристее, чтобы она не знала заранее вопрос к нему. Но зато Барбара какое- то время до замужества была профессиональной шлюхой, так что он знал, чем парировать, если она будет слишком уж упиваться своим триумфом. «Хочешь попробовать еще?» - «Эдгар,- холодно сказала Барбара,- я больше не верю,что из этого экзамена что-нибудь выйдет».
«А я не верю в тебя»,- парировал Эдгар.
Это замечание наполнило Барбару угрызениями совести и гневом. Она хотела было шарахнуть ему по черепу, но передумала, опасаясь возможных последствий, и просто отвернулась. И стала думать об этом пресловутом аттестате. С аттестатом Эдгар сможет печататься во всяких важных, широко известных изданиях, в дому появятся для разнообразия хоть какие-то деньги вместо тех грошей, что присылает его брат, и пособия по безработице.
«Тебе-то хорошо, тебе не нужно сдавать этот Государственный писательский экзамен,- сказал Эдгар ей в спину. Затем, в знак примирения, он подкинул еще один ответ: - Брэнд, так, глейв, клеймор».
«Это что, ответ?» - спросила Барбара, не поворачиваясь.
«Ну конечно. Так какой вопрос?»
«Не знаю»,- признала Барбара, с удовольствием возвращаясь к нормальному женскому статусу ничегоне- знания.
«Все эти четыре слова означают меч. Они архаичные».
«Ну вот потому я их и не знаю».
«Да уж понятно»,- свредничал Эдгар; Барбара имела обыкновение говорить вот такие вот совершенно очевидные вещи, просто чтобы что-нибудь сказать. «Такие ело ва вставляются кое-где в текст для его оживления,- объяснил он.- Эти слова, они хоть и старые, но такие старые, что, получается, вроде как новые. Только тут нужно действовать осмотрительно, чтобы контекст подсказал читателю, о чем, собственно, речь. Нельзя, чтобы просто затемнялся смысл». Барбара, как правило, изображала интерес к подобным разговорам, поэтому Эдгар любил объяснять ей тонкости литературной техники.
«А хочешь, я прочитаю тебе, что я написал для письменной части?»
«Читай»,- сказала Барбара, скривившись, как от боли; его затея все еще вызывала у нее резкое неодобрение.
«Это будет начало»,- сказал Эдгар, вытаскивая исписанные листы желтой бумаги.
«А какое название?» - спросила Барбара, поворачиваясь к нему лицом.
«Названия я еще не придумал,- сказал Эдгар,- Так вот, это начало». Он начал читать:
«В городе А.___ округа И.___ жила некая мадам А._____ ,