«Шестисотая» улика
Шрифт:
– Дело не во мне. Теперь дело в тебе. Там остался старик, хозяин дома. Понимаешь, о чем я говорю. И один Бог знает, что он там может наговорить операм.
– Он пьяный. Спал.
– Его надо было устранить. А вы, идиоты, этого не сделали.
Кесарь молчал. Лежа в багажнике служебной машины Шевчука, он понял, что жить ему осталось полчаса. Ну максимум – час. И не важно кто это сделает, мерзавец Шевчук или это будет не он. Для Кесаря ясным было одно, весь этот разговор Шевчук затеял с ним не спроста, а значит, судьба его решена.
Кесарь мучительно думал о той оплошности,
И только теперь до Кесаря дошло, для чего тут был Шевчук, чтобы в случаи чего, выполнить роль чистильщика. Сначала он постарается убрать старика, хозяина дома, а потом и его.
Подумав об этом, Кесарь почувствовал во всем теле леденящий озноб. Ведь у него совсем не было при себе оружия. Нож и пистолет он выбросил еще, когда убегал от оперов. И теперь положение его было незавидное.
Он покосился на рядом лежащую брезентовую сумку, в которой лежали ключи. Из нее торчала рукоять молотка.
– Ну чего ты разошелся? Успокойся, – миролюбиво сказал Шевчук и даже улыбнулся. – Все нормально. Полежи пока тут тихо, а я скоро вернусь, и мы поедем.
Насчет того, что все нормально, это Шевчук хватил. Не может быть все нормальным, когда опера живы, а из их группы остался только он один. Кесарь закрыл глаза, делая вид, что он смирился со своей участью.
Шевчук захлопнул крышку багажника.
Кесарь чутко прислушивался к удаляющимся шагам Шевчука, и когда их совсем стало не слышно, зашевелился, вытаскивая из сумки молоток.
Закрыв багажник, Шевчук направился к бревенчатому дому, возле которого у забора стоял серый «Жигуленок». Он уже понимал, что не сможет ликвидировать старика Киселева. Поздно. И теперь сам толком не знал, зачем шел туда. Наверное, чтобы отвести от себя всякого рода подозрения. Все получилось не так, как должно было получиться. Эти три болвана не смогли завалить оперов. И у него не получилось. Помешал приехавший микроавтобус со спецгруппой. И Шевчуку ничего не оставалось, как подойти к усатому капитану Греку и спросить, не нужна ли тому помощь по линии ГАИ. Оказалось, что помощь не нужна. И капитан Шевчук решил больше не терять время здесь. Нужно было выполнить то, что ему приказали: прикончить Кесаря. Но здесь этого делать не будешь. Поэтому Шевчук для себя решил, он отвезет Кесаря куда-нибудь отсюда подальше и там прикончит.
Подойдя к машине, капитан Шевчук посмотрел на багажник. Показалось, будто крышка не закрыта до конца. Но ведь когда он уходил, ее захлопывал. Это Шевчук хорошо помнил.
И тут к нему пришла мысль, от которой стало на душе нехорошо. Резко открыв крышку, он увидел, что Кесаря в багажнике нет. Тут же валялся молоток, которым он искорежил замок. Вот почему крышка была не закрыта до конца. Ей не давал замок.
Прислонившись спиной к багажнику, Шевчук огляделся по сторонам. Хотя вряд ли Кесарь затаился где-то поблизости. Парень оказался не так глуп, и, скорее всего, дал отсюда деру и теперь его вряд ли отыщешь.
Достав
Глава 8
Белая «девятка» остановилась возле ворот общества автомобилистов. Федор вылез из машины и решительно раскрыл металлическую калитку, находящуюся рядом с воротами. Но дорогу ему преградил охранник. Роста он был такого же, как майор Туманов, но по комплекции был раза в два больше.
– Куда вы? – недовольно рявкнул охранник, пораженный такой наглостью, загородил своей массой проход. Обычно приходят люди, но прежде чем зайти, спрашивают разрешения, а эти прут напролом. Но ничего, для таких наглецов у него кое-что имеется.
И ловким движением руки, охранник сорвал с пояса резиновую дубинку, в любой миг готовый опустить ее на голову первого наглеца.
– Нам нужен Волочко. Он здесь? – спросил Федор, пытаясь оттеснить, застывшего, как гора, на пути охранника.
– Здесь-то, здесь, – охранник хмуро глянул на Туманова, потом на Ваняшина. – А вот нужны ли вы ему, – ухмыльнулся он, не собираясь отступать под натиском наглецов. – Насчет вас мне от Викентия Павловича не поступало никаких распоряжений. – Позвоните ему. Скажет, пропустить вас, я пропущу. А вообще-то сейчас у нас обед.
– Значит, мы вовремя. Видишь ли, любезный, мы хотим пожелать вашему Викентию Павловичу приятного аппетита.
Охранник хмыкнул, слегка кивнув.
– Думаю, у него и так аппетит неплохой. Без ваших пожеланий.
Федор улыбнулся.
– Ты не прав, братец. А хорошее словцо, оно как приправа к супу. Так что дозволь мне пройти, – попросил Федор, но охранник оказался упрямым, отрицательно помотал башкой. А Федор понял, что на уговоры этого упрямого долбака у него катастрофически не хватает времени, и тогда майор перешел к активным действиям.
Для начала Федор толкнул охранника в мягкий живот, а когда тот замахнулся, чтобы нанести удар резиновой дубинкой, майор перехватил его руку, завернул ее охраннику за спину. Причем, сделал это Туманов, не прилагая особых усилий. Обычный милицейский прием. Если бы пузатый охранник знал об этом, возможно, он ударил бы его дубинкой сбоку по ногам. И желательно по коленям. Защититься от такого удара намного сложней. Но охранник не учел этого, понадеявшись на нерасторопность наглеца. Да и не знал он, что наглец этот является оперативным сотрудником уголовного розыска. Туманов представляться не стал, чтобы не вспугнуть раньше времени Волочко.
Теперь же, вывернув руку с дубинкой охраннику так, что тот завыл от боли, Федор легонько ткнул его головой в дверь сторожевой будки.
От этого тычка охранник очутился на полу.
– Леш, останься тут и пригляди за этим быком. Звонить по телефону ему не давай.
– Понял, Николаич, – сказал Ваняшин, входя в будку и усаживаясь на скамейку так, чтобы охранник очутился напротив него.
А Туманов торопливо пошел к зданию общества. Причем, расстояние от ворот до дверей здания, преодолел мелкой рысцой. Ваняшин видел, как Туманов открыл дверь и вошел в здание.