Шестой на Закате
Шрифт:
Опять вопросы. Но звуки, к счастью, не слишком опасны.
— Я был ранен, — прошептал он в ответ. — Нам было необходимо попасть из одного убежища в другое, чтобы добраться до противоядия из запасов дяди.
А все потому, что у Заката дрожали руки, и он уронил имевшуюся склянку.
— И ты выжил? Ну конечно, выжил. Я имею в виду, это удивительно, вот и все.
Казалось, что женщина говорит только затем, чтобы наполнить звуками воздух.
— Что, если они следят за нами? — спросила она, вглядываясь во мрак. — Темноглоты.
— Не
— Откуда тебе знать? В этой темноте может скрываться все, что угодно.
— Если бы темноглоты нас заметили, мы уже были бы мертвы. Вот откуда я знаю.
Покачав головой, Закат вытащил мачете и срубил несколько веток перед собой. На них могли притаиться муравьи-убийцы, которых трудно заметить в темноте, поэтому прикасаться к листве было нежелательно.
«Но это неизбежно, — подумал он, спускаясь в овражек, дно которого покрывала грязь. Приходилось идти по камням, чтобы не увязнуть. Вати следовала за ним с удивительной ловкостью. — Нужно идти быстро. Я не могу срубить все ветки на пути».
Закат перепрыгнул с камня на другую сторону овражка, миновав свой тонущий в грязи труп. Неподалеку он заметил еще один, прозрачный и поэтому почти невидимый. Траппер поднял фонарь повыше. Неужели снова?
Однако другие трупы не появлялись. Только эти два. А тот, что прозрачный… точно, там провал в земле. Сак тихонько подала голос, и Закат полез в карман за семечком для нее. Она придумала, как ему помочь. Прозрачные видения означали близкую угрозу, необходимо следить именно за ними.
— Спасибо, — прошептал он авиару.
— Эта твоя птица… — тихо произнесла Вати во мраке ночи. — Есть ли другие такие?
Они выбрались из овражка и направились дальше, миновав в темноте след крелля. Закат сделал знак остановиться прямо перед тем, как они чуть не наткнулись на тропку муравьев-убийц. Вати посмотрела на цепочку крошечных желтых насекомых, двигающихся по прямой линии.
— Зак? — позвала она, когда они обошли муравьев. — Есть ли другие такие? Почему ты не стал продавать птенцов на рынке?
— У меня нет птенцов.
— То есть ты нашел только одного?
Вопросы, вопросы. Как назойливые мухи, жужжащие над ухом.
«Не будь дураком, — сказал себе траппер, справляясь с раздражением. — Ты бы на ее месте задавал такие же вопросы, если бы увидел кого-то с новым авиаром».
Он старался держать существование Сак в секрете. В течение многих лет даже не брал ее с собой, когда покидал остров. Но после того как птица повредила крыло, Закат не захотел оставлять ее одну.
Все же в глубине души он знал, что когда-нибудь секрет выплывет наружу.
— Таких, как она, много. Но дар есть только у нее.
Вати замерла на месте, а он продолжил прокладывать путь, орудуя мачете. Траппер обернулся и увидел, как она одиноко стоит посреди тропы. Закат вручил ей фонарь.
— Эта птица с материка, — сказала она, подняв
Закат отвернулся и продолжил расчищать тропу.
— Ты привез птенца с материка на Пантеон, — прошептала Вати за его спиной. — И он обрел дар.
Закат с размаху срубил ветку и пошел дальше. Как и раньше, она не задала вопроса, так что отвечать было необязательно.
Вати поспешила следом. Когда она с фонарем в руке догнала траппера, перед ним появилась его тень.
— Наверняка такое происходит не впервые. Наверняка…
Он не знал.
— Хотя, откуда могут появиться подобные мысли? — продолжила женщина негромко, словно беседуя сама с собой. — Авиары уникальны. Все знают, у какой породы какой дар. Никому не приходит в голову, что рыба может научиться дышать воздухом, если вырастет на земле. Так почему кому-то должно прийти в голову, что обычная птица может стать авиаром, если вырастет на Патжи?
Они продолжали идти сквозь ночную темноту. Закат провел Вати мимо многих опасностей, полностью полагаясь на помощь Сак.
«Не идти вдоль ручья, в водах которого колышется твой труп».
«Не прикасаться к дереву, кора которого сочится ядовитой гнилью».
«Свернуть с тропинки, на которой лежит твой труп, покрытый укусами муравьев-убийц».
Сак не разговаривала с ним, но каждое послание было ясным. Остановившись, чтобы Вати могла попить из фляги, Закат обнаружил, что Сак дрожит. Он взял птицу на руки, и она не клюнула его, как обычно делала в таких случаях.
Они остановились на небольшой полянке, окруженные кромешной тьмой. Небо скрылось за пеленой облаков. Вдалеке Закат услышал шум дождя по листве. Обычное явление в этих местах.
Пронзительно закричали темноглоты: сначала один, за ним другой. Эти твари вопили только в двух случаях: убив или надеясь переполошить добычу. Стада креллей часто ночевали рядом с авиарами. Спугни птиц — и почуешь креллей.
Вати достала трубку: не футляр для карт и вовсе не конторскую вещицу, судя по тому, как она держала ее, засыпая что-то внутрь с одного конца. Закончив, женщина подняла трубку, словно оружие. У ее ног лежал искалеченный труп Заката.
Он не стал расспрашивать Вати об оружии, даже когда она достала что-то наподобие короткого легкого копья и вставила его в трубку. Никакое оружие не пробьет толстую шкуру темноглота. Ты либо избежал с ним встречи, либо уже мертв.
Щебечущий Кокерлии спланировал на плечо Заката. Казалось, что темнота сбивала авиара с толку. Почему они в джунглях, ночью, когда птицы обычно помалкивают?
— Нужно двигаться, — сказал Закат, усаживая Сак на другое плечо и вытаскивая мачете.
— Ты понимаешь, что твоя птица все меняет? — тихо произнесла Вати, следуя за ним с мешком на плече и трубкой в руке.