Шестой океан

Гомолко Николай Иванович

Денисов недовольно сверкнул глазами:

– Наталья Степановна, что же это получается? Вы насильно отбираете у меня бывалого штурмана...

– Все это верно, но у нас такое правило: разрешать полет только здоровым. Понимаете?

Денисов волновался, горячился:

– Наталья Степановна, вы же сами знаете: Олег прошел все тренировки, показал наилучшие результаты. Я уверен в нем, надеюсь...

Олег испугался, побледнел. Скажи, какая неприятная история! Понадеялся на организм, не заставил себя выполнить распорядок дня - и вот, хлопай глазами.

Виктор,

услышав возбужденный разговор Денисова с врачом, подошел к ним. Что-то дерзкое и гневное мелькнуло в его улыбке, которую он сразу же поторопился погасить. Некоторое время Виктор стоял неподвижно, как будто что-то обдумывая. Затем резко и грубо тронул за плечо Олега.

– Схитрил? Да?
– тихо, с нескрываемой ненавистью спросил Виктор.- Но имей в виду: победитель получает все!

– Виктор, о чем ты?
– испуганно посмотрел на товарища Олег. Потом все понял, укоризненно покачал головой и сказал: - Странные у тебя мысли, Виктор. Я думал, ты умнее...- и отвернулся в сторону.

Врачи оживленно спорили, что-то доказывая друг другу. Олег понимал: у них не было единого мнения. Наконец Олегом заинтересовался главный врач. Он сам осмотрел его, выслушал.

– Голова не болит?

– Нет.

– Усталости не чувствуешь?

– Нет.

– Хочется лететь?

– Что за вопрос, доктор!
– взволнованно ответил Олег.

– Вижу, вижу, товарищ Дрозд,- улыбнулся главный врач.- Ваше счастье, что я хорошо знаю вас и могучий ваш организм. Не то пришлось бы у телевизора скучать. Одевайтесь!

Олег чуть не подпрыгнул от радости, как мальчишка. Когда путешественники начали прощаться, парень искренне, благодарно пожал руку главному врачу и шутливо сказал:

– Я верю, доктор, придет время, и вы будете специально посылать больных на Луну, где мы построим санатории, больницы.

Когда они вышли из санитарного пункта, их снова окружила шумная толпа. К ним тянулись блокноты, какие-то книги, и они торопливым росчерком самописок оставляли там свои автографы.

И вот высоко над Степью взлетела ракета.

– На старт!
– прозвучала команда.

Откуда-то выбежали пионеры с пышными букетами цветов и вручили их под аплодисменты провожающих смелым путешественникам.

– Смотрите не заморозьте,- дал наказ кто-то из толпы.

Денисов, Виктор и Олег, попрощавшись со знакомыми и служащими космодрома, двинулись по бетонной дорожке ко взлетной эстакаде. Следом за ними неслись торжественные возгласы, гремело нестройное, но радостное "ура".

И вот неподалеку - длинный веретеноподобный корпус "Вулкана". Казалось, это лежал могучий океанский кит, каким-то чудом вытянутый из воды. Нестерпимым блеском отливали под солнцем крутые бока корабля.

Иван Иванович Денисов медленно поднялся по дюралюминиевой лестнице ко входному люку, раскрыл его и обернулся в сторону толпы. В тот же момент широким прибоем зазвучала торжественная, мощная мелодия гимна. Путешественники вошли в каюту.

Олег посмотрел в иллюминатор. В небо взвилась новая ракета. Все, кто

был на космодроме, заторопились в убежища. Несколько минут - и члены экипажа заняли свои места. Старт начался совсем неожиданно. Уже бежали в каком-то лихорадочном разгоне за иллюминаторами покатые бетонные стены зданий, высокие башни, антенны локаторов, бассейны, фонтаны, ленты дорог, а в ракете еще никто не чувствовал движения.

Наконец послышался пронзительный свист, вдруг превратившийся в громовой грохот.

Эластичный матрац провис под Олегом, и юноша отчетливо почувствовал, как на грудь навалилась незримая тяжесть.

– Иван Иванович, летим!
– вскрикнул он радостно и от удовольствия зажмурил глаза.

Все тело, казалось, было чем-то перетянуто, сжато, не хватало воздуха. На лбу выступил холодный липкий пот. Почувствовав это, Олег заволновался: не сверх ли нормы увеличивается ускорение? Он нажал на специальную кнопку, и в ракете послышался голос:

– Высота 20 тысяч метров, температура минус 42 градуса, ускорение 3,5 метра в секунду.

Это говорил автоматический индикатор, который при помощи миниатюрной электронной машины через каждую минуту полета мог давать все необходимые для экипажа сведения.

Олег успокоился. Полет проходил точно по плану.

На третьей минуте индикатор сообщил:

– Высота 2 тысячи километров, температура минус 215 градусов, под нами Сахалин, ускорение 5,7 метра в секунду.

Еще несколько томительных минут ожидания, и "Вулкан" набирает скорость 7,8 километра в секунду. Выключаются двигатели. Ракета делает широкий виток вокруг Земли.

Путешественники встают с резиновых диванчиков и, превратив их в кресла, усаживаются. За толстым стеклом иллюминаторов сквозь мглистую дымку видны очертания суши, морей, гор. Время от времени внизу, словно подхваченное вешним потоком крошево льдин, проплывают цепи перламутровых и серебристых облаков.

Олег смотрит в черное как сажа небо и настраивает рацию.

– "Вулкан"! "Вулкан"!
– доносится из эфира.- Мы видим тебя. Прими поздравления от "Амура".

– Мы с "Дуная"... Мы с "Дуная"... Добро дошли! Кланяйтесь от нас Луне.

Затем слово было дано "Луаре", "Варшаве" и "Кавказу" - всем надземным космическим островам, которые курсировали по своим дорогам-орбитам вокруг родной планеты.

Скоро "Вулкан" должен был приблизиться к "Звезде КЭЦ", принять от нее подготовленный окислитель, необходимый для дальнейшего путешествия ракеты.

Олег включил телевизор. На пульсирующем, похожем на жидкое стекло экране вырисовалось огромное обод-колесо. Оно сияло, переливаясь сотнями огней. Там жили, работали люди. Такая форма искусственного спутника была не случайной. Она позволяла ему не только лететь по своей орбите со скоростью до восьми километров в секунду, но и вращаться вокруг оси. А как это важно! На спутника все вещи и люди приобретают вес, создается привычная земная обстановка.