Шестой океан
Шрифт:
И еще - тишина. Она угнетала, давила на сердце какой-то неимоверной тяжестью. Такой, наверно, бывает предсмертная тишина...
Небо - черный, молчаливый океан,- неужели ты не можешь хотя бы вздрогнуть от грома в тучах, зажечь радугу, зашуметь молодым весенним дождем?!
Небо молчало. И вокруг ужасающая тишина. Спят камни, спит пустыня, спит небо...
Значит, все? А ты, Земля? Что нам ответишь ты?!
Роб Питере первым почувствовал, что ему не хватает воздуха. Но он ничего не сказал Полю. Больно защемило в груди сердце, а тело все скрючилось, словно туго перевязанное окаменевшими
Он умирал. На него равнодушно и холодно взирал окружающий мир. Роб закрыл глаза - только на одну минуту,- и ему показалось, что рн летит куда-то в бездну. Это его напугало.
Оглянулся. Рядом лежит Поль Арноль. Он сладко и беззаботно спит. "Разбудить? Зачем?
– спросил какой-то внутренний голос.- Чтобы он увидел твои мучения? Разве не лучше умереть молча, не прося пощады? Так молчи, терпи, крепись!"
Роб крепко сжал зубы, чтобы скорее погасить едва пульсирующую жизнь. Но ненадолго ему хватило терпения. Жизнь сопротивлялась, она, непокорная, вспыхнула с новой силой в его груди, как будто раскручивалась там стальной пружиной.
Роб разжал зубы, долго с невыразимой печалью смотрел на голубой, большой шар Земли и вдруг вздохнул. Вздох был глубоким и совсем не мучительным.
"Ну вот и хорошо,- мелькнуло в голове.- Мне стало легче, даже приятно и хорошо".
Куда девалась тупая боль в горле, слабость и онемение тела? На смену им пришла сладковатая усталость, какое-то умиротворение.
Как тихо вокруг! Даже не звенит в голове, видно, потому, что ее оставили мысли. А что это вверху? Какая-то черная, печальная река? Куда она течет? Как страшно и жутко: она вливается в его душу, затопляет ее тяжелым жгучим свинцом. Где ты, небо, Земля, Поль?.. Все исчезло, поглощено небывалым черным шквалом...
...Нет, он не умер еще, он видит над собой круглое светлое пятно, оно колеблется, дрожит, то исчезнет на минуту, то снова появится. Что это? Он напрягается, хочет овладеть собой. На какое-то мгновение ему это удается, и он вдруг слышит тихий разговор.
Господи! Сон это или загробное видение? Нет, отчетливо слышны человеческие голоса, притом на непонятном языке. И он куда-то плывет, едет. О, небо! Какая красивая смерть!
Роб собирает последние силы и улыбается.
Улыбка надолго застывает на устах...
Глава двадцать седьмая
На Луне начались обычные трудовые будни. Уже третий день у кратера Бург, который находится на южном берегу Моря Ясности, идут работы по сооружению телевизионной ретрансляционной станции. Окончен монтаж легкой дюралюминиевой вышки, на которой установлена мощная автоматическая антенна.
Теперь рабочая площадка переместилась к подножию высокой каменной стены. Космонавты пробивают в ней коридор, вырубают в скалах помещение, где будут установлены основные приборы и аппараты солнечной энергостанции.
Неподалеку уже стоят огромные зеркала, ловят Солнце, дают энергию для миниатюрных буровых машин и отбойных молотков.
Вот
А где же Роб Питерc? Что-то его не видно. Не погиб ли?
Нет, он жив. Помощь пришла своевременно. Но муки "воздушного голода" так обессилили его, что он не может ходить и лежит в каюте ракеты.
Поль Арноль старается за двоих. Он хочет быть заметным, хочет показать сообразительность, ловкость. И понятно, с какой целью,- чтобы заслужить похвалу этого сдержанного, с проницательными глазами Денисова, который все время пристально присматривается к нему.
Поль совсем спокоен. Только один вопрос тревожит его: как он объяснит своим хозяевам, заправилам Штатов, причину катастрофы. Конечно, его постигла неудача, хотя это было горько и обидно сознавать. Он не сделал самого простого - не спас флага Штатов, перед которым там, на Земле, поклялся, что доставит его на Луну. Флаг сгорел, превратился в пепел.
Вместо него на высокой скале, возвышающейся серой массивной пирамидой, горит, гордо взлетев в высоту, багряный, как солнце, флаг. Флаг другой страны, чужого народа...
Что теперь будет? Разве он виновен? Роб, и Макс, и он сам докажут, что все дело в просчетах конструкторов. А если нет, то здесь какая-то загадка, тайна. Как разгадать ее, как вырваться из-под удара судьбы?
Поль Арноль сел на отваленный камень, задумался.
Вдруг он заметил, что неподалеку проскользнула тень. Подняв голову, он встретился взглядом с Денисовым. "Неужели он видит, - подумал капитан "Анаконды",- что я мучаюсь, волнуюсь? А может, рассказать ему, и он что-нибудь подскажет?"
Денисов подошел блипке, спросил:
– Ну как, мученик, все думаете?
– О да, сэр,- ответил, вежливо наклонив голову, Арноль.
– И отгадали загадку?
– Нет, сэр. Мне трудно делать выводы...
Иван Иванович Денисов прищурился, отбросил в сторону камешек, который держал в руке, и рассудительно сказал:
– Оно верно: когда говорят доллары, правда молчит. Однако подумайте..
– - А что мне думать? Теперь вcе пропало: и Элси, и слава, и пять миллионов Если Уолтер и простит, меня все равнo разорвут на части владелъцы акций его компании. Как видите, не oчень приятное будущее...
– Откровеннo говоря, я вам не завидую,- сдержанно произнес Иван Ивадович Денисов и отошел в сторону.
Он не напрасно интересовался Полем. Хотя экипаж "Анаконды" был спасен от гибели, всех era членов - и Поля, и Роба, и Мажса - ожидали на родине большие неприятности. Авантюристический план Уолтера провалился, и сенатор, конечно, чтобы выйти сухим из воды, постарается переложить всю вину на космонавтов. Можно заранее предполагать, что их обвинят во всех смертных грехах.
Денисова удивила молчаливость и непонятная замкнутость Поля Арноля. Почему он не хочет ни с кем посоветоваться, рассказать о своей беде? Может, он на что-то надеется, а от них сознательно прячет правду?