Шестой прыжок с кульбитом
Шрифт:
— Лизавете Сергеевне дадут кабинет? — утерев слезу со щеки, Лёля скрестила руки на груди.
Ишь ты, чертовка… Нашла время подчеркивать свои достоинства! Декоративный топик мало что скрывал и, как говорится в исторических романах, «противоречивые чувства охватили меня при виде этой архитектуры возвышенного характера».
— Кабинет? Наверное, — и о таких деталях я раньше не задумывался. — Надо же ей где-то работать…
— Вот! — оживилась Лёля. — Там, перед кабинетом, должен быть секретарь. Почему не я?
Увидев мои сомнения, она заторопилась:
— Еще я умею писать пресс-релизы и проводить пресс-конференции. Специальные курсы пиара окончила, у меня диплом с отличием!
Ничего не решив, я все еще раздумывал.
— Ты все сделала, как я просил?
Не было в моих дальнейших планах этой девчонки. Лечение закончено, забудьте… Ага, как бы ни так.
Лёля воодушевилась:
— Да, конечно. На работу факсом отправила справку о нетрудоспособности. Сначала плечо, а потом кишечный грипп. Еще можно оформить вывих ноги, здесь это совсем недорого. У меня на пять справок денег хватит! И вообще, могу факсом заявление отправить.
— Уволят быстро? — все еще сомневался я.
— Пф… Это меня-то не уволят? — фыркнула она. — Напишу, что замуж собралась — в один день рассчитают!
Я перевел взгляд на Лизавету:
— Выходит, ты девочкам ничего не сказала?
Та гордо задрала подбородок.
— Этой ночью тропические звезды талдычили мне: будет тебе, Елизавета Сергеевна, дальняя дорога и бубновый интерес в казенном доме. Но Авдеева обещала молчать — Авдеева молчала как рыба!
— Ладно, — поднялся я. — Ника, не хочешь помочить ноги у прибоя?
В прошлой жизни, будучи руководителем компании, мне часто приходилось принимать управленческие решения. Однако сейчас ясности в голове не было. Поэтому я сделал то, что хотелось: разделся до плавок. Бирюза водной глади манила меня.
Отплыл я прилично, Ника не отставала. А когда мы закачались, отдавая себя воле крохотных волн, я обратился к помощи зала:
— Какое у тебя мнение о Лёле?
— Подружка хорошая, — отфыркнула она воду. — Вместе в школе милиции учились, вместе фехтованием занимались. И сплетничаем вместе…
— Ясное дело, извечный женский вопрос, — легко решил я этот ребус.
— Да, Лёля замуж хочет, — подтвердила Ника, — только кто же туда не хочет?
— Вот здесь не понял, — удивился я. — Девочка она видная, какие проблемы?
— У хороших мужчин есть один недостаток — они все какие-то женатые, — Ника улыбнулась, а затем удивила еще раз: — Но вас же интересует не это, а совсем другое — не подведет ли она маму? Отвечаю: не подведет. На вид Лёля классическая блондинка, однако работать умеет.
Мысленно я поставил Нике еще один плюс — умненькая девушка. А затем услышал интересные вопросы и соображения:
— Помните, Антон Михалыч,
— Что-то такое было, — согласился я.
— Тогда не понимала, как заблуждаюсь.
— Это в чем же?
— У вас тут целая организация, охрана поставлена на высоте. Ребята меняются каждую неделю, но все на уровне! Я каждого в спарринге проверила, они молодцы. Подготовка есть, только молчуны и скромняги. Слова из них не вытянешь. Кто вы, Антон Михалыч?
Прояснять реальное положение дел я не стал, попробовал отшутиться:
— Ты все преувеличиваешь, Ника. Да у меня есть друзья-товарищи. Имеются некоторые возможности… И что такого? Подумаешь, один пенсионер помог другой пенсионерке, большое дело!
Шутливый тон она не приняла.
— Скажите, Антон Михалыч, — неспешно подгребая, Ника смахнула воду с лица, чтобы прищуриться. — А то что вы делали с мамой, это чистая наука, или все-таки колдовство?
В ответ я фыркнул иронично:
— Боишься потерять свою бессмертную душу?
Она подплыла ближе, чтобы мы оказались лицом к лицу.
— За мамину душу боюсь.
— Не бойся, такого не потребую, — хмыкнул я. — Высшим силам не служу, и не общаюсь. Богам нет разницы, верят в них или нет. Они далеко так, что даже если они есть, их нет. Мы с богом относимся друг к другу одинаково, как люди без взаимных обязательств и обещаний. Есть такой известный афоризм: «Мы с богом не верим в существование друг друга».
— А как же быть с божественными заповедями?
— Они есть. Но не обязательно идти с этим в церковь или в мечеть. Вообще незачем выставлять на люди свое отношение к религии. Богу все равно, как человек одет, чем занимается, и что думает. Все правила и условности изобрели церковные деятели, а что думает на этот счет сам всевышний, никто не знает. Все много проще: бог там, где любовь. Божественное то, что идет от сердца и от души. То же самое касается и дьявола. Поверь мне: дьявол не где-то на небесах, а внутри каждого из нас. Незачем винить демонов, если человек изначально сволочь.
— В чем-то вы правы, — пробормотала она. — Насмотрелась на этот сорт людей, работая в полиции. Человек такое существо, которое мало приучено к ответной благодарности. Яркий пример тому — южные народы. Те добра не ведали добра спокон веков. И воспринимают доброту как слабость. Но вас-то я должна отблагодарить!
— Ничего ты не должна, — вздохнул я. — За мамой лучше там присмотри, чтобы она дров не наломала сгоряча. Кстати, почему тебе неинтересно, где она будет работать?
— Ну, не знаю. Новая работа — это не новая любовь, что там может быть интересного? — Бери больше, кидай дальше… Важнее другое: вместо того, чтобы лежать в больничной койке, мама займется делом. А о новой работе вы сами скажете, разве не так?