Шестой прыжок с кульбитом
Шрифт:
Мои табачные размышления прервал мордатый и жопасный «мерс», плавно притормозивший неподалеку. Старая добрая машина представительского класса выглядела солидно, хотя уже и забыл как зовут такие корабли черного цвета. Выдержав такую же важную паузу, из салона важно вышел импозантный мужчина. Если описывать коротко, то нам предстал типичный француз, умелец пофлексить.
Представьте себе Михаила Боярского, омоложенного и без шляпы. Я понимаю, Боярского без шляпы не бывает, но при значительном напряге воображения такое домыслить можно. Итак, шляпу этого француза ампутировали, как и шарфик с логотипом
— Издрасуйте, — молвил гасконец, учтиво кивнув даме.
Даже тщательно выскобленные щеки у этой породы людей кажутся небритыми — именно так гасконец и выглядел. Облаченный в кожаный плащ, какие умеют делать только турецкие мастера красоты, он смотрелся импозантно. «Морозной пылью серебрится его бобровый воротник» — лучше поэта не напишешь. Распахнутый плащ позволял насладиться темно-синим костюмом с искрой и шикарным галстуком.
Гасконец не выглядел политиком или бандитом. Скорее всего, он представлял собой что-то среднее между ними, то есть являлся процветающим бизнесменом. Что характерно, красавчик упорно игнорировал меня. Эту деталь мне пришлось проглотить, сделав вид, будто не заметил. Я даже оскалил зубы приветливо, дабы удержаться в рамках приличий:
— Мерхаба. Жирна ли шерсть у ваших баранов?
Мазнув по мне недоуменным взглядом, оцивилизованный гасконец завис на мгновенье, но с мысли не сбился. Даже важно отрекомендовался, скороговоркой произнеся сложное имя, что-то похожее на «Полад Бюльбюль Оглы». Именно так представлялся Иван Васильевич Бунша в одноименном фильме: «Царь. Очень приятно, царь».
Хильда молчала, и гасконец повторил приветствие более разборчиво:
— Издрасуйте, я советник дирекции Овощного рынка, юрисконсульт Мехмет Гюлебак.
Не дождавшись реакции, он продолжил презентацию:
— Решаю любой вопрос, да. Могу отмазать, обанкротить, отсудить. Всё что хочешь, даже засудить.
Вот это он дал спич! Глянув на Хильду, я понял: девушка тоже впечатлилась. Говорят, что яркая презентация нацелена на взрыв сознания. Правильное самопредставление, напрягая, обязано взбодрить людей. И после взрыва сознания «первое впечатление» должно оставаться там, поскольку второго шанса уже не будет.
В Древнем Риме специалистов юридического профиля называли «патронами». Такой патрон совмещал в себе гильзу и пулю, то есть две знакомые профессии консультанта и адвоката. Лично у меня сомнений не было: этот гусь за наши деньги что угодно отсудит, к бабке не ходи. А потом догонит, и еще раз отсудит.
Между тем представление закончилось. Вертя в холеных руках четки, гасконец важно начал вещание:
— Пятый раз тебе звоню, да. Слушай, зачем телефон бросаешь? Почему говорить не хочешь?
— А на фига? Позже поговорим, — пообещала Хильда. В голосе ее сквозила идиосинкразия.
— Когда поговорим?
— В суде.
— Зачем в суде? — воскликнул он. — Куда спешишь в стране далекой? Давай сейчас вопрос решим!
— Не о чем мне с вами говорить, — буркнула она,
В примирительном жесте тот поднял руки:
— Слушай, договориться можно всегда. Ты же умная женщина, я знаю! Лучше многих мужчин в моторах разбираешься.
А юрист-гасконец сам не дурак, подумал я. «Диалог, сотрудничество, партнерство» — отличный лейтмотив для налаживания отношений. Доверительный разговор сближает, в результате партнера можно и уболтать. Однако Хильда не повелась, поскольку имела другое мнение.
— Не всегда! — отрезала она. — И не воображай, что нам есть дело до тебя.
— Э, перестань, да, — скривил губы гасконец. — Всё можно разрулить. Скажи, что хочешь?
Стряхнув пепел после затяжки, она ответила чистосердечным признанием:
— Хочу, чтоб вы все провалились.
Однажды в подобной ситуации поэт выразился более куртуазно: «Была без радости любовь, разлука будет без печали». Хильда повела себя не толерантно, а несколько иначе, этим огорчив собеседника.
— Э, почему так сказала? — вспыхнул юрист. — Давай дело гаварить!
— Пошел ты, — буркнула она по-немецки, считая разговор законченным.
«Фик дих» переводится иначе, однако юрист намек понял. Терпение его, видимо, кончалось, усы растопырились как у кота.
— Зачем ругаешься? — окончательно отбросив маску, возмутился он.
Красавчик излучал богатый коктейль ароматов. Прямо-таки сложный букет, где над запахом одеколона доминировал характерный дух жареного мяса и лука. И еще от него полыхало негативом — ответным презрением, ненавистью и жаждой сексуального насилия. Да уж, токсичный персонаж, жертва мизогинии. Нет, с таким настроением он слоника не купит…
Тем временем гасконец перешел к цели своего визита:
— По-хорошему прошу тебя, женщина: деньги возьми, заявление из полиции забери!
Наверно, с этого и следовало начать, результат бы не изменился. Яростно затоптав окурок, Хильда потемнела взором. Так смотрят на вредное насекомое, которое еще не ведало гнева тапка.
— Я уже сказала: в жопу твои деньги.
— Ай, хватит ломаться, — поморщился он и сделал шаг вперед, — скажи свою цену!
Меня юрист по-прежнему не замечал. И я проявился сам, воспрещающим жестом выставляя руку:
— Стой где стоишь, парень.
Из редкой группы елочек выскользнул Седьмой шрам, изображающий прохожего. Кто-то гуляет с собачкой, а кто-то бродит сам по себе, так бывает. Замерев за моей спиной, он тихо произнес:
— Ишь ты, зануда… Глупый ишак не хочет идти в заданном направлении? Могу устранить это недоразумение, Михалыч.
— Ты это, погодь вперед телеги бежать, — пробормотал я. — Глядишь, и сам справлюсь.
Кстати говоря, собачка нагулялась и незаметно вернулась. Вздыбив загривок, Дик молча замер у левой ноги хозяйки. Дрессированная овчарка сама не бросится, для атаки нужна команда. Но умному псу достаточно одного намека. Внутри меня тоже бурлило желание решить проблему силой, то есть дать в табло этому педриле ушастому. Сдерживало одно: за моей спиной незримо висел Антон, и лишние травмы нам ни к чему. А уж о реакции Веры даже говорить не стоит, мелкая фурия лучше тузика порвет меня на кусочки.