Шейх моей сестры
Шрифт:
Я ничего не сказал, но чувствовал, что сестра, словно прочитав мои мысли, поняла все без лишних фраз. Порой глядя на сестру, у меня складывалось ощущение, что я смотрел в зеркало, но все же мы разные по характеру. Я жесткий и рассудительный, она дерзкая, но в то же время ранимая. Две противоположности, которые притягивались родством и нахождением в одной плаценте на протяжении восьми с половиной месяцев.
Аиша также молча подошла к двери, но напоследок обернулась, глядя на меня серьезными, слегка прищуренными глазами.
— Аллах, защити наш дом
С этими словами Аиша покинула кабинет, а я лишь смотрел на приоткрытую дверь, задумавшись о нашем разговоре. Сестра не осмелится попросить помощи у дяди — слишком его боится. Да и каким образом Амина наведет позор на меня?
Вопрос остался без ответа, пока я изучал документы на право собственности базаром. Завтра первое собрание совета директоров. Дядя отдал все полномочия мне, пора приступать к делам и отойти от празднования свадьбы. Остальные дни гости обойдутся без нас.
Амина станет прекрасной женой главы компании. Займется благотворительностью, возьмёт на себя ассоциации, которые дядя ей поручит, как члену нашей семьи. Она забудет об учебе, у нее появятся новые обязанности.
Мне стоило пресечь дерзость жены. Я поговорю с Аминой и поясню, что не стоило грубить моей сестре, даже если та неправа. Но сейчас я морально опустошен и больше готов к работе, недели к разговорам с женой о ее поведении сегодня.
— Господин?
— Да, Хаким.
— Вашу жену сейчас убьют.
Глава 22
— Так и быть, я тебя прощаю.
Слова, которые должны были облегчить мою душу, лишь утяжелили камень на моем сердце, который повешен на него по воле Аллаха. Холодный тон, отстраненность. Мы не разговаривали с Хайей со дня ее помолвки. Точнее со дня моей помолвки. С того дня наши отношения не изменились.
Я соскучилась, я правда соскучилась по нашим разговорам, по перешептываниям. Я нуждалась в ее поддержке в этот непростой для меня период. Я всегда защищала Хайю, брала на себя вину за ее проделки, даже подставлялась перед Назирой. Однажды, любуясь новым платком с золотой вышивкой, сестренка так обрадовалась подарку папе, что случайно разбила редкий кувшин с золотым пояском. От него остался только поясок, а от меня… В прочем неважно, раны давно зажили.
Аллах окружал истинно верующего мусульманина заботой и посылал те испытания, которые возможно выдержать. Однако у меня складывалось впечатление, что я вот-вот рухну замертво прямиком в пламя Ада.
— Прощаешь?
— Да, прощаю. Или не надо? Наверное, я зря пришла.
Хайя подскочила с кресла напротив меня, но Джахид дерзнул ее обратно на место и вопросительно взглянул на меня.
— Амина, ты что-то скажешь?
Они сидели рядом, вместе, как настоящая семья. Как одна скала. А я отдельно от них, как препятствие, которое они желали преодолеть. Может, это мои предрассудки?
Служанки накрыли на террасе легкий ланч и поставили чайник с черным чаем, аромат которого вызывал у меня тошноту
Вместо слов я подошла к сестренке и, присев на колени, обняла ее. Крепко-крепко, как мы всегда обнимались. Раньше я испытывала тепло и легкость, когда мы с сестрой проводили время вместе, но сейчас меня окутал холод, исходящий от ее черной абайи с золотым узором. А темные глаза, подведенные черным каялом, глядели отстраненно.
Хайя не обняла меня, не прижала к себе. Я всегда тянулась обнять сестренку первой, я всегда пыталась успокоить ее, когда Аллах посылал препятствия на ее пути. Хайя часто нуждалась в поддержке, в то время как я преодолевала свои препятствия сама. И сейчас, когда я нуждалась в теплых словах от близких, вместо объятий врезалась в столб на платформе одного из лондонских вокзалов.
— Я попытаюсь сидеть рядом с тобой и праздновать дальше твою свадьбу, но на более не надейся.
Хайя откинулась в кресле, пока я стояла перед ней на коленях, готовая расплакаться на глазах у брата и прислуги, которая наверняка за нами подглядывали.
— Прости… ты же знаешь, я не хотела… я… я не виновата…
Капля слезы покатилась по щеке, но взгляд сестры остался таким же отстраненным.
— Ты во всем виновата, Амина, ты сама это признаешь. Но ты моя сестра, Пророк сказал, чтобы мы уважали старших. Я буду мудрее и приму твою ошибку, как посоветовал Джахид.
Джахид повернул голову в сторону сестры, удивленно приподняв брови. Я надеялась найти поддержку хотя бы в его глазах. Брат всегда был на моей стороне, но, видимо, его внимание сфокусировано на чем-то за белой колонной неподалеку от кухни.
Я заслужила это непонимание, заслужила это унижение…
Я заслужила?
Я пыталась спасти положение нашей семьи, уберечь сестру от участи пожизненного заточения в золотой клетке. От мужа, гуляющего с куртизантками, от его семьи. Да ещё и неизвестная тайна, которую рассказал Шахир.
Сколько раз можно произносить эти слова и находить утешение, которого никогда не будет?
Собравшись, я глубоко вдохнула воздух и поднялась с колен. Сестре не обязательно знать, от какого ада я ее уберегла. Я налила чай нам троим трясущимися руками, немного жидкости разлилось на стол.
— Могла бы попросить прислугу налить чай.
— Я сама поухаживаю за вами. Не хочу просить девочек.
— Ты и замуж не хотела, но сейчас ты живешь во дворце на Персидском заливе. Я хотела такой же для себя.
— Хайя! — с нажимом процедил брат.
— Что? Мне уже нельзя помечтать? Как только Амина вышла замуж, я и слова сказать не могу!
— Все в порядке, Джахид, — остановила я брата, заметив, как он слегка сжал руку сестры на подлокотнике.
— Знаешь, сестренка, я буду навещать вас чаще, — продолжила сестренка. — Я бы с удовольствием пожила в таком дворце. Посмотрела бы на залив, обнималась бы с мужем. Ты же не против?
— Не стоит досаждать молодоженам, — ответил вместо меня Джахид.