Шифр Магдалины
Шрифт:
Некоторая озадаченность Бламона обеспокоила Данфи значительно больше, чем пневматический молоток. И его беспокойство переросло в настоящий ужас, когда он увидел, что Качок взял пильные козлы и перенес их к тому месту, где сидел Данфи. Продолжая улыбаться, он что-то сказал Бламону по-французски и поставил козлы на расстоянии нескольких футов от Джека.
— Ты по-английски говоришь не хуже, чем я, — обратился Бламон к Качку. — Скажи ему то же самое на его языке.
Качок улыбнулся и отрицательно покачал головой.
Бламон прищурился.
— Он сказал, что может сломать тебе хребет на этих козлах.
У Данфи
— Как тебе нравится его предложение? — спросил Бламон.
У Данфи все внутри перевернулось.
— Ты просто больной сукин сын — вот что я думаю, — ответил Джек, пытаясь найти в себе силы и мужество, чтобы пошевелиться. Если он будет двигаться достаточно быстро, то, вполне вероятно, сможет добежать до двери, а при определенном везении и выбежать на улицу.
— Мне приходилось это делать и раньше, — пояснил Качок. — На Кипре, на спор. Ублюдок потом долго трепыхался, словно рыбешка на берегу.
И он помахал ладонью, изображая движение своей жертвы.
Бламон поморщился.
— Оно похоже на выстрел! Паф! — И Качок хлопнул своими ручищами, чтобы проиллюстрировать сказанное.
Снова включился воздушный компрессор, и Бламону пришлось повысить голос, чтобы его можно было расслышать.
— Тысяча франков, — крикнул корсиканец, — если сможешь сделать это за один присест! — Он взглянул на Данфи. — Ты азартный человек? — Глаза Данфи ничего не выражали. — Нет? Ну что ж. Не мне тебя винить, — пробормотал Бламон.
— Вот увидишь! — провозгласил Качок и сделал шаг по направлению к Данфи. — По сути, здесь нет ничего сложного. — Он оглядел пленника с ног до головы. — Сколько ты весишь?
Компрессор выключился.
— Пошел ты на… — ответил Данфи, но его фраза прозвучала гораздо спокойнее, чем ему хотелось.
— Мне кажется, наверное… килограммов восемьдесят. — Качок повернулся к Бламону. — Никаких проблем! Я и с сотней кило справлюсь без труда. Одним захватом. — Он взглянул Данфи прямо в глаза и понизил голос до шепота: — Тебе это, конечно, не понравится, но у тебя будет много времени, чтобы все обдумать.
Он потянулся к ремню Джека, схватил его правой рукой, левой сжал воротник и, часто дыша, присел и наклонился вперед.
Если бы Данфи помедлил еще секунду, было бы уже слишком поздно — Качок поднял бы его вверх и затем со всего маху опустил на козлы. И его позвоночник неизбежно сломался бы, как карандаш.
Но Джек не стал ждать страшной развязки. Резко подняв голову, он нанес удар лбом по переносице Качка, разбив ему носовую перегородку, и внезапным толчком свалил противника с ног. У Бламона отвисла челюсть, когда Качок растянулся на полу, а Данфи с криком боли подскочил со стула, покачиваясь из стороны в сторону.
Он раскачивался так сильно, что ни один из его ударов не попал в цель, хотя корсиканец в ужасе отступил, скорее от неожиданности, чем из страха. С громким стуком оба рухнули на верстак. В течение какого-то мгновения Данфи одолевал Бламона, но это продолжалось недолго. Гвозди продолжали раздирать его плоть изнутри, корсиканец же был свеж и крепок. Данфи чувствовал, как убывают его силы. И тут Качок стал со стоном подниматься с пола.
«Я не справлюсь, — подумал Данфи. — У меня не хватит сил». Он схватил Бламона за горло, но корсиканец довольно успешно продолжал отбиваться от него, нанося удары в челюсть, в ухо и один раз по уже разбитой переносице.
С выражением некоторого удивления на физиономии Бламон остановился и выпрямился. Молоток так и висел, застряв у него в черепе. Подобно быку, который еще не понял, что его настигла смерть, и продолжает стоять посреди арены со шпагой в сердце, корсиканец покачнулся. Затем у него подкосились ноги, и он тяжело рухнул на пол. Судорога пробежала по телу, он еще несколько раз дернулся и затих.
И тут на Данфи с пола бросился Качок. Джеку удалось откатиться вдоль верстака. Он попытался нащупать какой-нибудь другой инструмент для защиты, но ничего не нашел. Качок ударил верстак плечом и двинул его на Данфи, а затем со страшным звериным ревом встал во весь рост и обошел верстак гораздо быстрее, чем мог это сделать Данфи в его нынешнем состоянии. Какое-то мгновение они не сводили глаз друг с друга: Качок оценивал разделявшее их число шагов — не больше трех, в голове Данфи мелькнула мысль о приближающемся конце.
Он повернулся к двери, но Качок налетел на него прежде, чем он успел привести свой план в действие. Озлобление француза было столь велико, что вместо того чтобы схватить Данфи за горло и свернуть ему шею, — а в том состоянии, в котором находился Джек, Качку это не составило бы никакого труда, — он начал просто пинать его. Удары были очень сильные, и Данфи как мячик отлетел вначале от стены, а потом и от верстака. Качок схватил его снова и стал швырять по комнате, словно резиновую куклу. Джек врезался в диван тыквенного цвета и перевалился через него. Когда он рухнул на деревянный пол, из легких вырвался тяжелый и хриплый вздох. Вслед за этим через диван перескочил Качок и навалился на Данфи.
«Со мной все кончено», — подумал Данфи, взмахнув руками. И тут тыльной стороной ладони он коснулся чего-то тяжелого и твердого и оттолкнул его в сторону. Что там такое? Пневматический молоток! Но где?
Толстые пальцы Качка надавили на горло Данфи, и ему показалось, что в медленно вращающейся вокруг него комнате вдруг начало темнеть. Глаза у Джека вылезали из орбит, у него возникло ощущение, что они вот-вот лопнут. И тут его рука во второй раз нащупала пневматический молоток, он поднял его, занес вверх, приложил дуло к перебитому носу Качка и…
Шшшшунк! Шшшшунк! Шшшшунк!
26
Ему хотелось остаться на полу до тех пор, пока он не почувствует себя лучше или не умрет. Данфи казалось, будто все у него внутри переломано, и единственное, что он способен сейчас делать, — это просто лежать. Но через какое-то время его взгляд упал на знамя с надписью «Contre la boue», лежащее на верстаке, и Данфи вспомнил, что находится на вражеской территории.
За линией фронта.
Сбросив с себя безжизненное тело Качка, Джек с огромным трудом поднялся на ноги и остановился, покачиваясь из стороны в сторону, посреди погружавшегося в полумрак помещения.