Шипи и квакай, и пищи на весёлую луну !

Раздольнов Глеб

– Тогда на ривьеру, - согласился Генерал.

– Коль у нас тут ривьеры нема, - продолжал Чиновник, - то и такая, как её... Ну говорил же уже... Калым что ли?.. Типа халява... Как же эта беда-то называется? Только было-то словечко... Дары природы, одним словом...

– Ну, дичь, - сказал Крутой коммерс, - ты чего пьяный такой? Слова все позабывал.

– Точно так! Совершенная дичь, - согласился Генерал, - ну-ка, подай винчестер.

В руках у пришельцев оказались охотничьи карабины. У ног завертелся в нетерпении широколапый черный кобель-овчарка.

Вот

и все, решил Веня. Пустой конец. Тикал от одних, пришьют другие. Тело его обмякло, три ствола ненасытно глядели сверху. Веня не стал зажмуриваться. Он не боялся. Странное безразличие растеклось теплым морсом по организму. Он бесстрастно взирал на три бесконечных дыры, откуда вот-вот должно было вырваться желтое пламя.

– Ну чо они?
– нетерпеливо спросил Крутой коммерс, в прошлом Большой Бандит, - пусть драпают, а так-то какой интерес?..

– Нехарактерно. Скушно.
– подтвердил Генерал и гаркнул во всю глотку, Эй, добыча! Давай! Дуй! Ну-ка!..

И стрельнул поверх голов.

"Не беги!" - строго приказал Вене кто-то сверху. Стрингер даже голову запрокинул посмотреть, кто там так шутит? Никого.

А маклер московский вдруг припустил по кочкам, вопя со страху и прыгая, как старый побитый козел. Он спотыкался, падал, полз на карачках, валялся в глине, снова поднимался, бежал, худые ноги заплетались, тело болталось вареной сосиской.

Побег очень насмешил охотников. Они надрывали животики, громко зычно гогоча и палили с рук в поле.

– Не по голове, не по голове, - вопил противным лопнувшим тенором худосочный Чиновник, - меть по ногам, подсекай, по ногам меться! Не по балде!

Через минуту кончили. Беглец получил пулю в хребет. Застигнутый свинцом уже довольно далеко, едва ли не на излете жестокой капли, он сумел обернуться, в последний раз поглядел на своих убийц и рухнул острым лицом в торфяную лужу.

Генерал утверждал, что это был именно его выстрел. Но неугомонные приятели ожесточенно оспаривали факт.

"Не шевелись!" - кто-то упрямо диктовал Вене. Он снова обозрел небо над собой. Там в утренней облачной росе красовался веселый улыбчивый месяц, нарушая привычный ход времени, он не опускался как положено за горизонт, а наоборот возносился все выше и выше. "Это ты командуешь?"- мысленно спросил Веня. И ему показалось, что месяц шевельнул красивым телом.

– Ну и хай с ним!
– решительно подвел черту под осатаневшим спором Генерал, - все стреляли, общая дичь! Эй, Нохч! Забрать добычу!

Черный, как сгусток нефти, пес ринулся за ученым философом.

– Гля, что у нас еще есть!
– хамски тыкнул стволом в Веню нахальный Чиновник. Стрингер прижался к капоту "седана", пристально глядел на разгулявшуюся троицу, но не шевелился. Охотники на людей пьяно озирали его.

– Чо с ним делать-то? Не бегает, не хочет, гордый такой...

– Я щас гордому куда-то че-то вставлю, живо зашевелится, - громко пообещал Генерал. Схватил Веню за шиворот, оттащил от машины и ткнул карабином в задницу. Веня упал солдатиком и по наущению свыше продолжал лежать смирно.

– Ай, гляньте, братики, чо у него

в кабинке валяется!
– возопил вдруг Чиновник, - да здесь, глядите-ка кинокамерка, да мы никак с телевидения, да мы никак репортеришка!

Длинной, как нитка, рукой он приподнял Венину голову, крепко схватил металлическими пальцами, словно ножницами, за кадык. Посмотрел в глаза. Расхохотался.

– Героя играет, - сделал вывод.

– А пусть его играет, - угрюмо сказал Генерал.
– любим мы их брата, ой, как любим. Щас я ему такой подвиг обеспечу, что пожалеет и что родился, и что в репортеги подался. Стр-рашно?
– заревел на Веню. Стрингер лежал не мигая.

У него было с два десятка разных удостоверений всевозможных калибров. И верные, и поддельные. Пропуска в Кремль, в Останкино, карточки на визиты первых лиц и много еще чего. Он мог показать настоящие и фальшивые пропуска в федеральные ведомства, министерства, крупные компании. Были просроченные удостоверения Больших телеканалов, были ксивы зарубежных телестанций. Не было только времени.

Стрингер понимал, что раскрой рот и пустись в доказательства, он в их глазах сразу предстанет живой активной тварью, которую следует уничтожить. Пока он недвижим, он вроде бы мертв, охотничий азарт не срабатывает и пока это ему гарантирует жизнь. Условно, но гарантирует. Как только он очнется, хищники накинутся на него со всей животной жестокостью. Тем более, что на объяснения потребуется много времени, которого нет.

Пьяный человек в азарте за секунду год проживает. Старые трезвые мерки - минуты, часы, исчезают, как и не было их, лопаются, как выносившиеся подтяжки. Им не сдержать, не обуздать такую прорву эмоций, напряга чувства не выдержать такого. Вот и кажется и мнится во хмелю, что все вокруг кургузые и неправильные, всех вокруг как-то взять и выправить надо.

Выпивший человек только внешне медлителен, оттого, что телом грузен, а внутри только полет, только быстрая молния бьется отчаянным коршуном. Мысли вспыхивают вертлявыми искрами, вспыхивают и гаснут углями под дождем. Даже если тело нечаяно замрет, внутренняя работа ни за что и никогда не прекратится.

Как же можно время сравнивать? Если трезвый да в рассудке человек пока чего сообразит, пьяненький давно все решит самостоятельно, выводы произведет, перерасчитает раз сто в уме и оттого, что скушно жить, всё зная и понимая жизнь в подробностях, затянет горькую песню свою.

Трезвый только рот раскроет, а мимо хмельного уже несколько лет просвистело. Как тут?

Пока Веня все это соображал, Чиновник, прелопатя мысли свои скверные, вылупил глаза, лихорадочно локтями задергал и заголосил отвратно:

– Братики! Вы мне кинщика целиком отдайте... Я дочурке... как его.. ну презентуют когда неожиданно... вдруг... ни с того, ни с сего...

– Сюрпириз, что ли?
– подмогнул Крутой коммерс.

– Во-во!
– обрадовался костлявый охотник, - точненько! Сюрприз сделать хочу. Подарю ей мальчонку живого, раз в жизни, а то она с механическим-то, с дрянью-то, да как назвать байду-то ту... туда-сюда что...Агрегат, вроде, модулятор... дебаркадер?