Шиповник и ландыши
Шрифт:
Конечно, очевидным решением было бы штурмовать стену, воздвигнутую над Гнилым оврагом. Там и стена пониже и уже почти обвалилась, и ров - давно заплыл, да и сам овраг, давший имя стене - скорее выемка, через которую можно спокойно двигаться, сохраняя строй. Но на военном совете наши стратеги разъяснили мне, что "очевидное" решение - не значит "оптимальное" именно в силу своей очевидности. Так что наверняка резервы на случай прорыва - уже готовятся к бою. Да и наступать через скрытые за этой стеной кварталы трущоб - то еще удовольствие. И в хаосе боев рассыпным строем местные стражники вполне могут если не получить преимущество, то нанести неприемлемые потери. Так что основным вопросом, обсуждавшемся на совете
Иргард. Сай из семьи торговцев.
Осаждающие город наемники подходили к стенам... и отходили от них. Как ни странно, но они действительно не разбрелись грабить окрестности... но и не пытались штурмовать город. Только походили и отходили. Ни разу они даже не попытались прислонить к стене штурмовые лестницы, не говоря уже о том, чтобы подняться на них... Советники города давно уже ушли со стены, наскучив повторяющимся зрелищем. Но мне не хотелось домой, так что я продолжал сидеть и смотреть...
Изредка на башне появлялся Хари: посмотреть, не появился ли на башне кто-либо из Советников, которому могут понадобиться услуги офицера связи. В одно из таких появлений я и подловил его.
– Хари, почему эти трусливые наемники не идут на штурм? Раз уж они и в самом деле не собираются грабить округу?
– Все очень просто, молодой господин.
– Стражник склонился, признавая значение и влияние сына одного из богатейших представителей Гильдии.
– Наемниками командует действительно умный человек. И он не собирается терять больше бойцов, чем это абсолютно необходимо.
– ??
– Честно говоря, я совершенно не понял смысла сказанного. Так что Хари взял на себя труд объясниться.
– Они засыпают ров, но при этом - делают это на многих разных участках, да еще и не одновременно. То есть, они могут себе позволить отдыхать. А мы - вынуждены держать почти всех своих бойцов в постоянной готовности...
– Почему? Ведь очевидно, что большая часть атак - ложные?
– Из-за лестниц. Они не зря таскают свои штурмовые лестницы туда-сюда. И если мы проспим хотя бы одну колонну - ложная атака мгновенно превратиться в настоящую. А если они закрепятся на стене - город падет.
– Почему? Ведь у нас же больше бойцов...
– Бойцов? У нас из бойцов - только стража и потрепанный отряд наемников.
– А остальные?
– Ополченцы... Ремесленники, едва обученные минимально необходимому.
– Чувствовалось, что Хари хотел бы высказаться иначе, но с трудом, и медленно подбирая слова он пытается ограничиться выражениями, допустимыми в приличном обществе.
– Любой из Псов Войны без особого труда одолеет несколько ополченцев. А их ветераны - стоят десятка каждый.
– Десятка?! Но?
– Мне всегда казалось, что даже против двоих драться практически
– Оружие. Доспехи. Амулеты. Для ремесленника или торговца все это - роскошь. Для наемника - способ выжить. Так что даже затратив в разы большую сумму ополченец не получит даже и половины эффективности набора наемника. Не говоря уже о том, что для большинства ополченцев их служба - тягостная обязанность, и снаряжались они как попало... А половина остальных - тоже "как попало", но с уклоном в "чтобы сверкало". И это не говоря о том, что девять из десяти ополченцев, польстившись на дешевизну - вместо настоящих амулетов получили полное фуфло, а десятый, которому повезло - просто не умеет доставшимся амулетом пользоваться. А ветераны-наемники этим добром увешаны, как елки. Причем они не просто все это на себе таскают: они еще и точно знают что для чего, и всем этим умеют пользоваться.
Осадный лагерь. Джайгер из Дома Шиповника.
Над местом битвы сгустилась ночная темнота. Да, битва уже идет, хотя со стороны вялые поползновения представляются только подготовкой к завтрашней схватке, но на самом деле - прошедший этап не менее важен, чем собственно штурм.
Солдаты отправились спать. Исключение составляют только охранники на валу, которым обнесен лагерь, и велиты, которые продолжают беспокоящий огонь. В завтрашним штурме, в кровавом круговороте уличных боев им почти не будет места, поэтому они будут всю ночь засыпать город горящими стрелами, благо низкая стена это позволяет, а днем велиты будут отсыпаться. Так что завтра наших отдохнувших и отоспавшихся бойцов будут встречать измотанные ночными атаками велитов и тушением пожаров защитники.
Иргард. Сай из семьи торговцев.
– Вот, значит, как...
– Отец мерно прохаживается по своему кабинету. Как только я вернулся домой, меня пригласили к нему. ПРИГЛАСИЛИ! Не "потребовали"! Такого со мной еще не бывало. Кажется, отец решил, что я могу знать что-то важное!
– Да, отец. Судя по всему, наемники готовят штурм, но не хотят нести лишних потерь.
– Штурм... А мага - нет в городе... и эта твоя Габри, падчерица этого самого мага - тоже куда-то делась... Хм...
– Отец?
– Завтра твоя сестра и мать спрячутся в тайник. Вот Шелковый, вот удружил... И чем теперь...
– Отец?
– Я совершенно ничего не понимаю.
– Не бери в голову. Это мои проблемы. Тебе я поручу важное задание...
– Какое?
– Соглашаться "в темную" отец меня давно отучил. Нет, в том, что я выполню его задание - никто не сомневается, но вот если согласиться, не уточнив, на что я собственно соглашаюсь... Можно выхватить такого, что сидеть будет очень больно.
– Завтра ты снова сидишь на той же башне, и если поймешь, что положение меняется не в нашу пользу - вихрем летишь к Ратуше. Все понятно?
– Да, отец.
Осадный лагерь. Зерг, лейтенант Кровавой руки.
– ПОДЪЕМ! Эй вы, раззвиздяи, ... и ..., ... вас через ... и на ...! Быстро все встали! Кто не будет готов выступить, когда прозвучит сигнал, того я лично ... и ... по ... и поперек!
Вообще-то, "базовый командный" не является моим родным языком... Но для того, кто хочет командовать наемниками, владение им - обязательное профессиональное требование. Ведь речь, не перемежаемая ругательствами, большинством наемников воспринимается как "слишком сухая и трудная для восприятия". Вот и приходится напрягаться, вспоминая изыски и богатства языка, не предназначенные для нежных женских ушек.