Шишки без ягод
Шрифт:
— Первое, — тут же с воодушевлением затараторила Маня, как будто только и ждала этого приглашения. Похоже, своих кандидатов она готова была обсуждать снова и снова — до бесконечности. — Им нужна защита в случае нападения врагов. Сами они, как я поняла, воевать не умеют или не хотят. По-моему это какая-то секта, типа толстовцев, или гандистов, ну что-то типа непротивления злу силой или ещё что-то такое.
— Вот они и желают чужой кровью свой покой обеспечить…, - неожиданно медленно проговорила она, глубоко задумавшись. — А я как-то с этой стороны
— Похоже, ты права, — сердито цыкнул зубом Корней. — Я тоже что-то слышал о таких группах. Но, это встречается сплошь и рядом в баронствах, или княжествах. А каким ветром их в эти края занесло, непонятно. Что они делают здесь, на границе?
— Каким ветром неважно, — сердито посмотрел на Машу Сидор. — Для нас главное, что это определённый тип социального паразита, блюдущий свой интерес. Это как же он сказал, — усмехнулся Сидор. — "Мы согласны и на меньшие площади обработки". Да, — на миг задумался он, — нам у себя под боком такого покорного стада только и не хватало. Да ещё на нашем же содержании.
— Вот что я думаю, дама и господа, — опять сердито покосился он в сторону Маши. — Лучше пусть наша готовая к обработке земля стоит пустою, чем такой народ на её обработку пускать. Что на это скажете?
— Я лично скажу, что в этой сотне семей, мужчин трудоспособного возраста, не менее пятисот особей будет, — сухо заметил профессор. — И было бы очень хорошо использовать их для своих нужд и не отпускать их далеко от себя. По крайней мере какое-то время. Потом, когда решим наши неотложные задачи — ладно. Но сейчас они нам нужны. Земля — Бог с ней, — махнул он рукой. — Но у нас алкогольная программа зависла, работать некому, а вы хотите прогнать несколько сот работников.
— Так дела не делают, — сердито проворчал он.
— Нельзя упускать столь удобный случай нанять столь много работников. У нас вечная с этим проблема, а тут целых пятьсот человек готовых работать.
Слушая профессора и согласно кивая головой, Сидор никак не мог отделаться от мучительного чувства что он что-то такое упустил, что-то очень важное. Он чувствовал неудовлетворённость от всего сегодняшнего разговора, как будто за этим вечерним разговором как-то потерялась истинная цель их сегодняшнего собрания, или… что-то ещё…
И невинные проделки Маши тут явно были ни причём.
Сегодня ночью на Сидора неожиданно накатило. Глухая, какая-то мутная, нехорошая тоска сжала его сердце и долго не отпускала, мытаря до самого рассвета. Хотелось всё бросить и….
Дальше он, даже во сне, оборвал свои мысли. Бросить друзей, беременную
Бросить все неоконченные дела, поставив всё на грань провала… Всё ведь было так зыбко…
А как хотелось податься куда-нибудь… Уже и февраль прошёл со ставшим вдруг ослепительно ярким, тёплым по-летнему солнцем…, и солнцеворот прошёл с его колядками, горящими чучелами и прочим… И лёд уже на реке посерел…
— "Боже, — с тоской подумал Сидор, ворочаясь на ставшей вдруг жёсткой, неудобной кровати. — Во что я медленно превращаюсь? В менеджера, прости Господи за такое паскудное определение".
— "А был! Был же вольный птах! А стал — …"
Дальше в мыслях его были одни только матерные определения.
— "Вот что деньги с человеком делают", — была его последняя мысль перед тем как заснуть.
Утро принесло проблемы. Опять! Точно как Сидор и предполагал.
Голова, за то что его с совместным производством водки бортанули, им шпильку всё-таки вставил. И какую!
Эта сволочь не поленилась, отыскала его сегодняшним утром, когда он носился по городу, и якобы от имени всего городского Совета всучил ему, кто бы только мог такое подумать — "Типовой проект военно-производственного поселения в местах, максимально приближенных к районам возможных боевых действий с ящерами".
Чтобы, мол, заранее они знали будущие требования Совета к подобным постройкам.
Урод!
Вот так, блин, у них тут назывались обыкновенные хутора или заводы, которые кто-нибудь хотел построить в непосредственной близости от города или в зоне его влияния.
Теперь во многом становилась ясна та настойчивость, с которой городские власти навязывали им строительство любых крепостей. Также как и то, что они с такой радостью смотрели на их деятельность в Берлоге, Речной крепости, на Ягодной Поляне или с Корнеевским учебным центром.
Та же история с острожком на Ключевке наконец-то получила своё логическое объяснение. Стали понятны настойчивость с которой в Совете проталкивали все сделки с ними по этому острожку, как они допреж считали — как бы никому не нужному. Оказалось всё далеко не так.
Негромкий голос профессора отвлёк его от тяжёлых мыслей. Сидор поймал себя на том что давно уже, чуть ли уже не час, молча сидит за столом в гостиной и делая вид что слушает профессора, думает о своём.
Всё что вещал всё это время профессор он благополучно пропустил мимо ушей.
— Пока ты бегал, утрясал отношения с властями…, - наконец-то проникли в его сознание последние слова профессора. — Ну…, и с прочей мутатой…, - профессор помолчал, перебирая на обеденном столе какие-то бумаги. — Мы тут с Пашей посидели… Плотно так посидели, с картой… Покумекали…
— И вот какая вырисовывается интересная картина, — тяжело вздохнул он.
— Реально сейчас нам можно было построить пять водочных заводов. В пяти разных местах. И ещё парочку пивных. Всего семь штук.