Шиворот-навыворот
Шрифт:
— За час, действительно, ничего не случится, но до утра ждать не будем, — решил Лобанов, как старший по званию.
Отдел встретил суматохой, как будто рабочий день был в самом разгаре. Даже полковник Кафтанов оказался на месте. Он потребовал рассказать в деталях, что удалось узнать. Лобанов начал рапортовать, а Шестаков не перебивал, сидел молча. Когда же московский майор стал требовать ордер на обыск, капитан повернулся и уточнил тихо:
— Речь идет о Бессарабе, Вадим Андреевич.
— Тогда тем более никакого ордера, — рыкнул
— Бессараб… — задумался на минуту Кафтанов, потер затылок и шею. — Он моему бывшему напарнику родственником приходился. Помнишь, Дима, Мищеренко у нас работал? — обратился он к непосредственному начальнику Шестакова. "Дима" кивнул.
— Помню. Я тогда только в отдел пришел. У него жена померла от лейкемии. И сам Игорь недолго после этого прожил. Как из органов выгнали…
— Стоп, — резко остановил его полковник. — Это произошло сразу после расследования убийства на станции. И вся эта компания ходила в отдел давать показания. Цагерт, Пахомов, Агапова… Только Корабельников каким боком?
— Вадим, Серый у нас тогда дознавателем работал…
— Точно. Думаешь, сливал?
— Наверное, не без этого… Ладно, сейчас по домам. А с шурином Мищеренко я завтра сам поговорю. Не пойму, почему Агапова у него прячется?
— Шурин — это брат жены? — встрял в разговор Лобанов. — У нее была лейкемия? Как у дочери Цагертов?
— Занятно, — усмехнулся Кафтанов. — Тогда тем более сейчас к нему соваться не следует. Бессараб — мужик бешеный. А если наши догадки верны, в дом без боя никого не пустит. И дело этого… — Полковник задумался и повернулся к "Диме": — Вспоминай, чудное погоняло у убийцы было.
— Бумеранг, — усмехнулся начальник Шестакова. — А сокращенно — Бумер.
Оба начальника уставились друг на друга в немом изумлении. Первым в себя пришел полковник Кафтанов:
— Дело из архива быстро ко мне на стол.
Лобанов обвел странным взглядом всех собравшихся и, тяжело вздохнув, пробормотал:
— Кажется, Цагерт сумел опознать убийцу.
— М-д-а-а, — скривился Кафтанов. — Сдается мне, все идет к одному производству.
На Ивановой кухне Света невозмутимо кормила Мишку пюре из банки. А рядом восседали две старые мегеры. Александра Васильевна и… О, какой сюрприз, Ольга Николаевна, обе взбодренные тинейджерским хамством.
Увидев Лилию, Александра напряглась и кинулась представлять вошедшую:
— А это Лилечка, Светочкина мама.
— Мы знакомы, — бросила Лиля и подошла к детям.
— Да, мы знакомы, — пропела Ольга Николаевна, теперь знавшая наверняка, на какой такой Лилии собрался жениться ее непутевый сын. Этот вариант был самый фантастический и самый отвратительный. Самый ужасный из всех вариантов. По взгляду будущей невестки Ольга Николаевна уже поняла, что Лиля все помнит и прощать ее не собирается. А это означало только одно.
"И откуда, откуда эта дамочка взялась на нашу голову?"
— Мы знакомы с давних пор, — продолжила она. — Но у нас, знаешь ли, Шурочка, общение как-то не сложилось…
Лиля, совсем не обращая на нее внимания, села рядом с детьми и, взяв сына на руки, принялась вытирать ему рот салфеткой, приговаривая:
— Ну, кто у нас хрюша? Миша — хрюша?
— Мифа-хьюфа, — радостно выкрикнул мальчик.
— Большая хрюша, — рассмеялась Света.
— Мне не совсем понятно, Лилия, почему вы остановились именно здесь, — продолжала доброжелательно и спокойно вещать Ольга Николаевна. — У вас же полно друзей и родственников в городе. Почему именно мой сын? Завидный холостяк? Богатый дом?
Лиля молчала и светски улыбалась. А что, собственно, она должна была ответить этой старой ведьме? Что один человек, когда-то живший по соседству, объявил им всем войну? И что уцелели только они с Витькой? С Витькой. Интересно, он до дома хоть добрался?
— Неужели нет ни капли приличия? — монотонно вещала Ольга Николаевна, выведенная из себя Лилькиным молчанием и надменной улыбкой. — Ведь ваш муж недавно умер, а вы уже тут как тут. Такая поспешность. Ну что за люди, Шурочка? Их в дверь, они — в окно.
Глаза неожиданно заполонили слезы. "Нет уж. Я им не дам себя растоптать", — подумала Лиля, отворачиваясь.
На кухню входил Иван. Он явно слышал каждое слово.
— Замолчи, — Рявкнул он матери. — Я запретил тебе приезжать без приглашения.
Ольга Николаевна, поморщившись от такой грубости, собралась сказать что-то еще, но увидев недобрый взгляд сына, осеклась на полуслове.
"Господи, какая ж дура. Сил нет. — В сердцах подумал Иван о матери и снова мысли переключились на Лильку. — Она, конечно же, тоже хороша. Весь вечер провела с Пахомом. Что-то быстро наверх поднялся. Чем еще там занимались в нумерах?" Черная, жгучая ревность колом стала поперек горла. Даже не поблагодарила за его идею, как с Корабельниковым попрощаться. А он-то дурак размечтался. Подумаешь, обиделась. Ничего страшного, есть прекрасный способ помириться. Не зря же человечество придумало для таких целей бриллианты.
— Дай мне телефон, пожалуйста, — спокойно, как ни в чем не бывало, попросила Лиля. — Забыла Вите сказать…
— Как же, три часа проговорили, и что-то еще осталось? — ехидно осведомился Иван.
Лиля примирительно улыбнулась и протянула руку.
Она никуда не собиралась уходить и говорить наедине, секретничать. А он не почуял подвоха, протянул ей трубку.
Держа сына в одной руке, она нажала на кнопку последних вызовов.
— Давай подержу, тебе же неудобно. — Иван хотел взять малыша, но она не позволила: