Шиворот-навыворот
Шрифт:
— Охота на живца?
Витька насуплено кивнул, вытирая руки салфеткой.
— Ага, а я в роли приманки, — деланно рассмеялся он.
— Боюсь, не получится. Ваш Нестеров выбрал себе следующую жертву и пасется рядом.
— Помоги, Иван Григорьевич, богом прошу. Может, и Лилька тебя простит… Бабы, они же героев любят.
Иван аж поперхнулся чаем. А потом спросил хрипло:
— Она сильно обиделась на меня?
— Сильно, Вань, — пробурчал Пахом. — Тем более что ссора ваша так похожа на ту, давнюю. Лилька только через пятнадцать лет тот твой проступок прощать начала, а ты снова дров наломал.
— Да я и не думал,
— Что предпримешь? — воззрился на него Пахом.
— Пока не знаю, нужно подумать. Я тут сам без вас это дело копать начал. Интересный сюжет вырисовывается.
Пахом ушел поздно, все выпытывал детали, сверялся с какими-то данными в своей башке, но сильно погрустнел, узнав о результатах Бессарабовского расследования.
— Все гораздо хуже, чем мы предполагали. В разы, — мрачно заметил он.
— Какие дела у Витьки с Бессарабом? — беспечно полюбопытствовала Лина.
— Тебе зачем? — буркнул Кульбит, откусив печенье. — Пей лучше кофе, Ангел Лина.
Они сидели на кухне Пахомовской квартиры, пользуясь гостеприимством старого друга. Вернее, гостила Лина, а Гена ее охранял.
Квартира эта пустовала уже шестой год по причине того, что именно здесь Пахомов жил с Ларисой, и именно сюда не смог вернуться после ее гибели. Он предоставил квартиру Лине с Кульбитом после того, как Лилькина сестра наотрез отказалась переехать к Гене Лурдину. Раиса Петровна тоже не захотела покинуть свои трехкомнатные апартаменты в старой девятиэтажке.
— Первое сентября на носу, мне что, через весь город на работу ездить? — возмутилась она.
Охранять Раису вызвался Бессараб.
— Лина, ну ты имей хоть немного мозгов, — взмолился Пахом. Он не хотел ничего объяснять, лишь требовал беспрекословного подчинения. Лина пошла на принцип. Тогда он вспомнил об этой квартире и швырнул Гене ключи.
— Увози ее, иначе я за себя не отвечаю.
— Ну, все-таки, Ген? Витька тебе не сказал… — принялась канючить Лина.
— Сказал, — важно надул щеки Кульбит.
— А ты мне скажи, — продолжала она. — Я у Бессараба столько лет проработала, и только недавно узнала, что они с Лилечком знакомы.
— Более того, твой бывший шеф по молодости подкатывался к Золотой королеве, типа ухаживать пытался, — подначил ее Кульбит.
— Вранье, я бы знала, — замотала головой Лина.
— Тебе тогда было лет десять, ты могла и не знать.
— Когда мне исполнилось десять лет, они с Ишкой уже поженились, и никакого Бессараба рядом не стояло, — усмехнулась она. — Витька тебе лапши на уши навесил. Вилочку дать, снимешь?
— Сниму, — заржал Гена и попытался схватить ее. — С тебя что-нибудь…
— Ну, подожди, ответь честно… — увернулась она.
— Я тебе все рассказал. Бессараб в студенческие годы любил твою сестру, только ваш замечательный Цагерт его как-то из игры вывел и сам женился на ней. И сейчас, когда Иштван умер, Иван опять надежды не теряет. А чтобы Лиля растаяла окончательно, помогает Вите найти убийцу Цагерта.
— Странно, что Бессараб вообще может кого-то любить… Тем более столько лет. Он козел, каких поискать. И баб у него до фига. Нечего мне тут о его вечной любви рассказывать… А вообще, Гена, плохо будет,
— Почему? — изумился он.
— Он ужасный человек, — серьезно ответила Лина. — Очень. И я это точно знаю. Испортит ей жизнь. А ей сейчас нужно замуж выходить, чтобы наверняка. Ей же уже тридцать пять. Последний шанс. И жить с таким придурком, как Бессараб, она не сможет. Он Иштвану и в подметки не годится.
— Ну, началось. Слова списала у мамаши? — фыркнул Гена.
— Их даже сравнивать нельзя, понимаешь? Иштван добрый был, заботливый, умница великая, а этот — дебил с расшатанной психикой. Он, знаешь, сколько воевал? Семь лет. Его ж нелегкая по всем горячим точкам носила. Он же людей убивал, наемник хренов…
— А ты откуда знаешь? — насторожился Лурдин. — Он что, всем об этом рассказывает?
— Ничего он никому не рассказывает, но завод каждый год сведения о всех военнообязанных в военкомат подает. А я отделу кадров помогала их составлять. Его военный билет видела.
— Ага, а там написано: убил сто восемнадцать человек. Или звездочки по борту? — сострил Гена.
— Какие звездочки? — возмутилась Лина. — В билете написано, где именно воевал, а какая военная профессия — нет, сведения секретные. Я потом в военкомат пошла по месту прописки, штампик ставить. А там тетка прикольная попалась, она-то мне и сказала, что он — снайпер. А как ты думаешь, снайпер — это такая мирная профессия, он никого не убивает, да?
— Ладно, ну их, Ангел Лина. Золотая королева у нас — баба умная. Сама разберется, — попытался перевести разговор Гена.
— Да, Геночка, она-то у нас умная. А ты вот у меня дурачок совсем.
— С чего это вдруг? — насупился Кульбит.
— А с того, что лично нам с тобой совсем не выгоден этот брак.
— То есть?
— Если Лилька выйдет замуж за Бессараба или кого другого, то захочет вывести деньги из Витькиного бизнеса. А кто у нас самый главный Пахомовский зам? Ты, Геночка, — Лина ущипнула его за нос и принялась щекотать.
Имелась еще одна препятствующая этому браку причина, но Лина не сочла нужным обсуждать ее с любовником.
Он поднял ее на руки, перекинул через плечо вниз головой и, невзирая на протесты, потащил в спальню, думая по пути, что, возможно, Лина права, и следует присмотреться к этой ситуации. Внимательно присмотреться. Ай да Ангел Лина. Ай, молодец.
ГЛАВА 22
Через неделю пришли результаты экспертизы. Там, в деревеньке под Пермью, ушлый Жаб уговорил мать Костюка сделать тест ДНК. Он наговорил ей с три короба про специальную программу правительства, направленную на оздоровление пенсионеров Севера. Правда, при этом пришлось взять пробы у всех жителей этой деревни и еще трех близлежащих. Но игра стоила свеч. Кроме того, аналогичный анализ взяли и у Валентины Андреевны Нестеровой в местной поликлинике, куда она была вызвана по причине подозрения на онкологию. Перетрусившая тетка, даже не прочитав выписанное направление, побежала в лабораторию в тот же день. Назавтра перед ней, конечно, извинились, сказав, что перепутали ее анализ с анализом какого-то мужчины с запущенным туберкулезом легких. Мать Бумеранга повозмущалась для приличия и даже нажаловалась заведующей. Докторица, ошибочно вызвавшая Нестерову В.А., получила нагоняй от начальства и тысячу долларов от Вити Пахомова.