Шиворот-навыворот
Шрифт:
Хлоя примостилась рядом, сунув ему в руки чашку с зеленым чаем.
— Похоже, ночь предстоит бессонной, — пробормотала она, заглядывая в монитор.
— Нет, сейчас посмотрим ее личные фотографии и пойдем спать, — хмыкнул Арман.
— Почему именно личные?
— А чего мне на пантеру с зеброй смотреть? Лучше глянуть на того парня, отца ее ребенка. Да и саму девочку увидеть хочется. И на фотографии, и лично.
Фотографии в папках имели нумерацию, и к каждому номеру были даны комментарии. Профессиональная привычка Алисии.
Отчеты об отдыхе,
Вот и гражданский муж появился. Симпатичный мужик с короткой стрижкой русых волос и пронзительными голубыми глазами, светящимися от счастья. На руках маленький сверточек — дочечка с греческим именем Таис.
— А мужик-то ничего, — игриво заметила Хлоя и серьезно добавила: — Мне кажется, он к этому ужасу не причастен, посмотри, какое лицо…
— Я посмотрю на факты, ладно? — холодно отрезал Арман. — Я не силен в физиогномике, поэтому доверяю только достоверным сведениям, и тебе советую.
Хлоя надулась и начала подниматься с дивана.
— Лучше глянь, какая красотка, — слишком радостно воскликнул Арман и потянул сестру за руку, чтобы не вздумала уйти. Оставаться одному с тяжкими мыслями не хотелось.
— Где?
— А вот, — Арман открыл папку "Египет" и увеличил фотографию, где Алисия сидела в баре рядом с необыкновенной красавицей. Холеной и утонченной.
— Мне не нравится, — сморщила нос Хлоя. — Холодная и слишком надменная. Кто она? Какая-то богатая наследница?
— Нет, детка, это Лили Цагерт, опекунша нашей малышки.
— Откуда ты знаешь?
— Из бумаг, моя наивная крошка. Я внимательно прочел все документы, которые нашел у Алисии, а потом комментарии к фотографиям. Затем отобрал те, где есть интересующие меня люди, понятно?
— Угу, — буркнула сестра и повысила голос, — а тебе понятно, что я не малышка, не крошка, а взрослая женщина.
— Ты — моя младшая сестра…
— У нас год разница…
— Поэтому ты и малышка, и крошка. Иди спать, детка.
Хлоя вскочила с дивана, запустив в брата подушкой, но он парировал удар и отбросил подушку в сторону.
Арман усмехнулся и принялся дальше листать фотографии в ноутбуке. Только теперь он выбирал те, на которых была самая красивая женщина, увиденная им за всю жизнь. Женщина, которая вполне могла бы стать графиней де Анвиль.
Утро выдалось пасмурным и дождливым. Обхватив Тайку одной рукой, другой Лиля поднесла соску с молоком к маленькому розовому ротику. Тайка улыбалась и гугукала, потом схватила соску губами и довольно зачмокала.
"Хоть кому-то радостно, — подумала Лиля. — Скучно и грустно".
Все разъехались в преддверии Нового года. И в доме стало пусто. Первой отбыла Ангелина, свекор бывший пальчиком поманил, и меркантильная сестрица упорхнула в тот же день, оставив в печали бедного Гену Лурдина. Потом уехала тетя Тая, передав все заботы по хозяйству наспех нанятой экономке Ирине. "Остались лишь те, кому податься некуда", — решила Лиля и ощутила щемящую безысходность.
— Ты чего такая напряженная, родная? — Мокрый от
— Настроение плохое. Погода испортилась. А за молоком к кормилице ехать нужно.
— Джотто пошли, все равно штаны просиживает, — дал команду Пахомов.
— Хорошо, пошлю, тем более массажистка Тайкина через час придет, я не успею.
— Вот и ладненько, — кивнул Виктор и отправился под душ.
Лилия смотрела на Тайку, которая уже почти расправилась с бутылочкой молока, и думала об Алисии. Кем нужно быть, чтобы бросить новорожденного ребенка с искривленной шеей и вывихом бедра? Ребенка, которому нужны помощь и внимание. А вместо этого наша дамочка сейчас колесит по Танзании в поисках удачных фотографий. Никакого материнского инстинкта. "Мне бы и в голову такое не пришло в свое время", — вздохнула про себя Лиля. Дальше мысли перескочили на Иштвана, и на глаза навернулись слезы.
— Ну вот, снова здравствуйте, — пропел Витька, вернувшись на кухню в одних тренировочных штанах. С шеи свисало банное полотенце.
— Ты чего реветь удумала, а? — грозно спросил он.
— Ничего, — буркнула Лилия и строго заметила: — Витя, ты ж не в сауне, оденься к столу нормально и полотенце это дурацкое сними.
— Зачем? — осклабился Витька.
— Моим детям плохой пример подаешь.
— Детям? Тут только Джотто и Кульбит…
— Иди переоденься, — настаивала Лиля.
— Нет, Агапова, я на тебе не женюсь, ты склочная и характер у тебя противный, — попытался перевести разговор в шутку Пахомов, прекрасно понимая, что месяц назад потерял подружку, но так и не приобрел любовницу. После того проклятого Октоберфеста отношения разладились. Каждый испытывал напряженность в обществе другого и старался свести встречи и разговоры к минимуму. Только по делу.
Он вернулся к себе в комнату и, раздраженно кинув полотенце на кровать, надел майку. В дверь позвонили, и через минуту Кульбит впустил адвоката Берка, помогавшего составлять документы об опеке над Тайкой. "Адвоката-аборигена", как прозвал его Витя Пахомов.
— Что происходит, черт возьми, — возмутился Виктор, когда Берк выложил перед ним веером какие-то бумаги.
— Они хотят с вами встретиться, поговорить… — уныло протянул адвокат.
— А о чем? Я на днях в полицию ездил, объяснял, в каких отношениях с Алиской состоял. Столько времени потратил… — Витя задумчиво почесал голову, а затем принялся приглаживать волосы на макушке.
— Объявились близкие родственники госпожи Верленмайер… — начал адвокат.
— Какие еще родственники? У нее родители умерли. Отец разбился в горах, какой-то черт его понес в Пиренеи, она ребенком была. Мать где-то год назад померла, вела машину в пьяном виде и в дерево врезалась.
— Точно не знаю, все документы перед вами, — замямлил адвокат. — Но Эбенхаймы — серьезные адвокаты. У них конторы здесь, в Германии, и по всей Европе разбросаны. Тот, кто имеет возможность нанять Эбенхайма, также может пустить по миру людей вроде нас.