Шизофреник на капитанском мостике
Шрифт:
Через разбитую прикладами голову мне надели медное кольцо вроде собачьего ошейника, наглухо запаяв его на шее. Оно было достаточно широко для того, чтобы не мешать дыханию, но в то же время настолько узко, что снять его было невозможно, только распилив пополам. На своеобразном воротнике сваны, для смеха, начертали по-грузински: " Гурт Вамба, прирождённый раб, Безмозглый Русский Свинопас".
К себе сваны не подпускали, всегда были вооружены ружьями, кинжалами, винтовками и автоматами. Семья не бедствовала, в доме было много антиквариата, много оружия. В окошко видел, что изнутри стены жилища сванов гладко вымазаны глиной. В передней были
Я пас многочисленный скот, в несколько сот голов, прилаживая самодельные шины к сломанным пальцам, массируя повреждённую руку. Сваны, по очереди, пасли меня.
Семья грузин состояла из трёх взрослых мужчин, одного юноши и пожилой сванки. Во всяком случае, других я не видел. Один из взрослых сынов хозяина был немым и одноглазым, за что получил у меня кличку "Циклоп". Циклоп был всегда вооружён штурмовой винтовкой Aug-77 в варианте ручного пулемёта, с тяжёлым стволом длиной 621 миллиметр. Звали циклопа Полифем. Он был самым жестоким из рабовладельцев.
Кости пальцев должны были зарасти к осени, поэтому о побеге или о нападении на сванов в этот период не думал, занимался психологической войной. Задача рабовладельцев - подчинить психику раба. Чтобы раб мог пользоваться рабскими категориями мышления. Для рабовладельцев подходит образ раболепного, испуганного юродивого или нечто в этом роде.
Вылепил имидж угодливого и недалёкого человека, у которого от страха "съехала крыша". Имидж позволял любоваться красотами кавказских гор, массировать выздоравливающие пальцы правой руки и мыслить о своём.
В то время меня занимала трансцендентная модель атома, с тремя входящими и тремя выходящими трансцендентными ветвями. Модель можно было назвать торсионной моделью химического элемента. В целом я "точил топоры, да молчал до поры".
Когда был готов к побегу, когда кости пальцев правой руки срослись, из стада пропало несколько овец. Сваны вновь избили пастуха.
Потом случился перерасход спермы американских баранов, и я получил ещё более жестокую взбучку.
4. Перерасход спермы американских баранов
Изувечили меня из-за Конгресса США. Конгресс, в виде помощи Грузии, за её лояльность к Нато, выделил породистую сперму американских баранов, для искусственного осеменения выродившихся грузинских овец. Из Кутаиси сваны привезли заокеанскую сперму в высоких тайваньских термосах, для искусственного оплодотворения пятисот голов скота. Я сделал загон из нескольких отделений. Когда осеменил 256 овец, осеменённые и не осеменённые овцы перемешались. Взбешенные грузины в раздражении использовали русский язык со страшным русским матом.
Старший сын Джошуа подбежал, к отцу. С заиканием сван кричал, показывая на меня десантным автоматом Aug "Фалширмягер" фирмы "Штейр",
– Ёбан...е и неёбан...е перемешались! Опять переёб...вать будем???!!!!
Мне поломали рёбра, вновь разбили пальцы и порезали вены. Но всё сделали так, чтобы я не умер. Бежать удалось только в марте 2002 года.
5. Сулико
Перед
– Куда?
– отвечал я, - у твоего отца собаки - догонят. Откуда знаешь русский язык?
– Учусь в Гори, у тётки. Тётка русская, - отвечала молодая сванка, - беги.
Я отрицательно покачал головой, и подал Сулико верёвки, - свяжи меня.
В это время появился хозяин. Он наблюдал мой отказ от побега. Покорность свану понравилась. Подошедшие сыновья свана на этот раз связали меня не очень туго.
Всё пошло своим чередом. Сваны вывели Сулико, и снаружи донеслись её пронзительные, душераздирающие крики, рядом мирно хрюкали свиньи. Я пошевелил пальцами правой руки, глубоко и энергично вздохнул. Кости пальцев и рёбра срослись окончательно. Практически, не болели. Пора спать.
6. Ослепление циклопа
Назавтра, в 146-ю годовщину рождения Шерлока Холмса, ровно через 2065 лет и 196 дней после дня рождения внучатого племянника Гая Юлия Цезаря - Гая Октавия; аккурат в седьмую годовщину моей битвы с Аллахом в испанском порту Марин, погода изменилась.
7 марта, перед международным женским днём 2002 года, за несколько часов до убийства международного террориста Хоттаба, ровно за три года до гибели Аслана Масхадова, к полудню, мартовское солнце закрыли тучи. Похолодало, пошёл мелкий дождь.
Я следил за стадом, стоя перед памятным камнем, на котором было высечено следующее:
1783 год. Ираклий второй
И божья благодать сошла
На Сакартвело, ты цвела!
Не опасаяся врагов,
Под гранью дружеских штыков.
На открытом пастбище, окотилась овца, у которой появился белый ягнёнок с чудесным чёрным рисунком на спине. Ягнёнок высох, сосал мать, начиная мокнуть и дрожать под дождём.
Дрожь заметил Полифем, мой страж, одноглазый сван-циклоп. В шелковом бешмете сван представлял опасность: на ремне у циклопа был острый серебряный кинжал. Рядом винтовка. Ноги циклопа были в мягких кавказских, как у Сталина сапогах. На голове приютилась войлочная тюбетейка с каким-то бусурманским крестом. Полифем жевал седло барашка, обгладывая баранью голову.
Циклоп встал с войлочной подстилки, взял винтовку, что-то промычал, и поманил меня жирным пальцем. Винтовкой сван указывал на дрожащего ягнёнка.
Я отшвырнул торсионную модель атома, сделанную из разноцветной шерсти, и из разноцветных тряпочек семи цветов, кинулся к ягнёнку. Схватил ягнёнка и, извиваясь, как Бен Ганн перед Сильвером, протянул рабовладельцу новорождённого. Ухмыляющийся Полифем, дивясь рисунку на спине агнца, повесил на плечо штурмовую винтовку Aug-77, освободив руки. Циклоп принял дар данайца.