Шизопитомник
Шрифт:
— А вдруг мы от этой новой радиации станем добрей и чище? — спросила Ольга.
На этот раз засмеялся Сергей Николаевич-Френд:
— Темнота! Становишься добрей и чище, когда получаешь в час по тыще. А если в баксах, то стерилизация ускоряется.
Сергей Николаевич-Шеф грустно посмотрел на развеселившегося двойника и подвёл итог:
— Какая разница, что и как тут ловят, заразу или радиацию. Валить отсюда надо…
— …во все вороньи крылья, — снова поддержала его Ольга.
В знак согласия все промолчали, и только Ирина осталась при своём мнении:
— Мне
— Ещё бы, — скривился Сергей Николаевич-Шеф, с гордостью рассматривая своего двойника. — Где бы ты у себя дома такого парня отхватила.
Устав от пустого перебрёха и тяжёлых дум, все немного побродили вдоль скал и решили вернуться в гостиницу.
— Лёжа на диване, мне сподручней размышлять, — признался Сергей Николаевич-Шеф.
— Знамо дело, — кивнула Ольга. — Геморрой на мозг не давит.
Владимир Кириллович сидел за столом в ресторане, смотрел на своего дубля, сознанием которого завладела копия Светланы, и тяжело вздыхал:
— Какого мужика сгубили, какую красоту на поругание!
В отличие от всех, он относился к своему телу с непреодолимым восторгом. Там, где другие видели щедрые сальные запасы, Владимир Кириллович находил интересный рельеф. То, что другие принимали за обвисшие брыли, было для него символом благородной наследственности или чего-то в этом роде, а низкий лоб и запрятанные среди бровей и щёк колючие глаза глядели на него из всех зеркал угрожающе-народно, почти мужественно. И теперь в этой красоте засел наглый Светкин дубль и ноет про дизайничий маникюр.
— Тупое бабьё, — ворчал Владимир Кириллович, глядя, как Светлана жмётся к Санто-Лано, — дай волю, тут же продырявят серьгой или татой заклеймят.
Привычно-критический мыслеоборот помогал ему держать тонус в рабочем состоянии. После того, как Сергей Николаевич-Шеф увёл своего двойника и остальной сброд в тартарары, Владимир Кириллович, наконец, почувствовал себя начальством. С подчинёнными, правда, снова не повезло. У себя в профилактории он кинул бы дармоедам проблему и, хорошенько выспавшись, принимал бы их тупые решения, формируя из сносных своё единственно-верное. А здесь забалованная великовозрастная дочка какого-то выскочки-бизнесмена, присосавшегося к Газпрому, и её копия в телесном дубле Владимира Кирилловича — тут как сядешь, так и слезешь. Впрочем, беспокоиться не о чем — Шеф землю наизнанку заставит вывернуть, но до кресла своего докопается, и заодно всех отсюда вызволит. Хотя ему народ тоже достался не чинолюбивый. Просто хамы. Ничего, скоро всё наладится. Главное, вернуться надо на коне, а не под конём, или как это по-русски…
— В сувенирке разбираетесь? — строго спросил Владимир Кириллович у Светланы и Санто-Лано.
— Конечно, — откликнулись родственные души. — Кружки, брелки, блокноты — всё в моём кабинете хранится, чтоб не разворовали.
— Тогда подымайтесь и тащите сюда, что подвернётся. Чтоб сувениров хватило даже Сами-знаете-кому.
Высота задачи потрясла и без того застрессованные души Светы и Санто-Лано. Подскочив, они было ринулись
Троица работала вдохновенно, понимая друг друга с полуслова. Владимиру Кирилловичу достаточно было кинуть взгляд на очередную порцию добычи и прикрякнуть, чтобы Света и Санто-Лано по тембру прикряка догадались, следует ли менять ассортимент. Владимир Кириллович увлёкся сортировкой и упаковкой награбленного. Процесс был столь захватывающим, что он едва отвлекался на короткие замечания:
— Постельного белья достаточно, — буркнул он входящим в ресторан.
— До чего же сильна у некоторых страсть к добру! — восхищённо выдохнула Ольга. — Чужому, разумеется.
В первые мгновения Владимир Кириллович почти ощутил, как почва разверзлась под его ногами, и он едва не рухнул на пол, но, зацепившись алчным взглядом за уже упакованное, он, аки Феникс, кукарекнул, и развернулся к товарищам с радушной улыбкой на лицевом рельефе.
— Так я это, моральный ущерб бартером возмещаю.
— Сильно тебя обидели, — прикинул Рыжий Клоун, оглядывая добычу.
— Считай, с рождения, — кивнул Сергей Николаевич-Френд.
Даже Сергей Николаевич-Шеф не удержался от сарказма:
— Коммерческие успехи нашей медицины не ограничивают себя законом даже в местах отдалённых.
Ольга по-хозяйски осмотрела награбленное и встала на защиту Владимира Кирилловича:
— В Афинах на Олимпиаде был похожий случай. Туда опять не позвали цыганскую сборную, но ребята все равно привезли домой 15 золотых, 20 серебряных и 23 бронзовых медали.
Однако Владимир Кириллович и без пофигистки знал путь к сердцу начальства:
— К отбытию готовы! — рапортовал он Сергею Николаевичу-Шефу. — Это — сувениры для спасателей: МЧС и медперсоналу, который будет нас исследовать. Это — Сами-знаете-кому и его помощникам. Это Вам и мне.
Пряников снова хватило только тем, у кого от них и так всё внутри слиплось. Самыми потрясёнными выглядели Света и Санто-Лано, появившиеся как раз к раздаче ими награбленного. Они едва не взвыли, но Владимир Кириллович так энергично подмигивал, что даже Света с Санто-Лано догадались: есть ещё порох в пороховницах или какие-то другие бесхозные ценности.
Сергей Николаевич-Шеф принял прогиб Владимира Кирилловича с профессиональной грацией, то есть со строгой наружностью и удовлетворёнными внутренностями.
— Ответственным за проделанную работу назначаю тебя, — произнёс он почти торжественно и выдержал паузу, словно собирался снять с груди бриллиантовый орден и отдать прямо в руки Лучшему Мародёру Отечества. — За каждую пылинку отвечаешь головой!
— Практически ничем, — успокоила Ольга главврача.
Но Сергей Николаевич-Шеф ещё не упился своим авторитетом:
— Организуй постоянное дежурство и докладывай о ходе выполнения задания, — наделил он полномочиями Владимира Кирилловича. — Привлекай только Наших. Несогласные пусть кантуются на тротуаре.