Шкатулка группенфюрера
Шрифт:
Дом убитого бизнесмена Кружилина ныне больше напоминал неприступную крепость. И если ко мне отношение бдительной охраны было вполне лояльным, то Мандрыкина, подопечные Вадима Ситникова встретили крайне настороженно. После почти получасовых дебатов и моих клятвенных заверений по поводу полнейшей безобидности несчастного скомороха, нас, наконец, пропустили в святая святых.
Как я и предполагал, Сашка Седов нас опередил и успел уже поделиться с вдовой убитого бизнесмена своими впечатлениями о бурно прожитом дне. Ксения приняла нас в гостиной, подчеркнув тем самым свое ко мне расположение. Облачилась
– Я наслышана о ваших успехах, Игорь, – Кружилина королевским жестом пригласила меня занять место рядом с собой. Мандрыкин, не удостоенный высочайшей милости, так и остался стоять у дверей, опекаемый двумя рослыми охранниками. Сашка Седов, сидевший почему-то в углу у небольшого изящного столика, сделанного, скорее всего, из слоновой кости, бросал на коллегу и без того чувствующего себя неуютно в логове врага зверские и многообещающие взгляды. Впрочем, ни на меня, ни на Вениамина Сашкино актерство не произвело особого впечатления. Зато Мандрыкина бросил в дрожь взгляд Вадима Ситникова. Очень может быть, скоморох опознал в нем человека, едва не отправившего его на тот свет во время встречи с ювелиром Цоневым.
– Браво, Игорь, – сказала Ксения слегка охрипшим, видимо, от волнения голосом. – Я никак не ожидала, что вам удастся найти человека, убившего моего мужа. Вы честно заработали свои деньги.
– Спасибо за высокую оценку моих скромных трудов, Ксения Васильевна. Но мало знать имя убийцы, надо еще доказать его виновность в суде. Прочтите вот это.
Я протянул Ксении показания Мандрыкина. Кружилина внимательно прочитала признания скомороха и в задумчивости опустила увенчанную замысловатой прической голову на раскрытую ладонь. В такой позе она предавалась размышлениям минут пять, потом резко выпрямилась и бросила на меня дерзкий взгляд:
– Я бы предпочла устранить этого человека.
– Бывают, конечно, ситуации, сударыня, когда наемный киллер надежнее человека в мантии, но, по-моему, это не тот случай. Кроме того, мы с господином Черновым не участвуем в подобного рода операциях, а потому вынуждены будем поставить в известность о ваших намерениях правоохранительные органы.
В устремленных на меня глазах Ксении мелькнуло нечто очень похожее на ненависть. На меня это, правда, не произвело особого впечатления, и разъяренная тигрица взяла себя в руки.
– Вы же понимаете, Игорь, что я пошутила.
– Подобные шутки плохо кончаются, Ксения Васильевна. В частности по вашей милости подстрелили ни в чем не повинного шофера господина Цонева.
– Шофер Цонева жив, – прокашлялся Мандрыкин. – И находится сейчас в больнице.
– Ну что ж, будем считать, что хоть в этом вам повезло, господа. Впредь прошу подобные мероприятия согласовывать с нами, Ксения Васильевна, иначе нам придется расторгнуть контракт.
Вадим Ситникова зло покосился на Сашку Седова, заподозрив последнего в несдержанности на язык, но вслух ничего не сказал.
– Я уже перечислила на счет вашего агентства оговоренную в контракте
– Вы поторопились, госпожа Кружилина, – сухо заметил я. – Мы назвали вам имя убийцы, и предоставили свидетелей, но мы пока что не раскрыли имя заказчика. Воля ваша, но в данных обстоятельствах я не могу считать дело завершенным. Или вам известно, кто скрывается под прозвищем Чистюля?
– Об этом человеке я ничего не знаю, – сухо отозвалась Кружилина. – И я настаиваю, чтобы вы прекратили расследование.
– Вы, видимо, невнимательно читали наш контракт, Ксения Васильевна. У нас есть еще одна клиентка, Юлия Алексеевна Кружилина, которой, как нам кажется, угрожает серьезная опасность, и мы сделаем для ее спасения все, что в наших силах.
– Вы очень ловкий человек, господин Веселов, – сердито бросила Кружилина. – Но у меня есть все основания полагать, что вы человек не только ловкий, но и неискренний. Вы ведь работаете на Цонева?
– Исключено, сударыня. А что касается неискренности, увы, я вынужден бросить вам тот же упрек. Вы пытались за нашей спиной разыграть комбинацию, чреватую неприятностями и для вас, и для нас. Причем делали это грубо и непрофессионально. Нам пришлось не только спасать свои головы, но подчищать ваши ошибки. В результате проведенного расследования мы выяснили, что вы ведете охоту за неким Эрнстом Шульцем, которого, кажется, подозреваете в смерти своих родителей.
– Допустим, и что с того?
– Мы знаем так же, что Эрнст Шульц охотится за вами, точнее, за шкатулкой, которая предположительно находится у вас. Правда, у нас возникли некоторые сомнения по поводу этого Шульца – он, случайно, не поручик Киже?
– На этот счет можете не волноваться, Игорь, Шульц существует, более того я его очень хорошо знаю. Он был моим любовником, если вам это интересно. Мы чудесно провели с ним время в Ницце. Шульц пытался войти в доверие моим родителям, а потом убил их с помощью подонка Сипягина.
Теперь мне стало понятно, почему Шульц ведет в нашем городе скрытый образ жизни и даже не пытается приблизиться к объекту своего вожделения. Я не Ксению имею в виду, естественно, а шкатулку. Странно только, что загадочный Эрнст не попытался вступить с Ксенией в альянс. В конце концов, они спокойно могли разделить предполагаемые сокровища и зажить спокойной безгрешной жизнью. То ли немец попался жадноватый, то ли прекрасная Ксения, а, точнее, ее родители не пожелали иметь дело с подозрительным во всех отношениях типом.
– У вас, случайно, не осталось фотографии этого человека, Ксения Васильевна?
– Вы что же, поможете мне его изловить, Игорь?
– А почему бы нет, сударыня? Вы ведь уже имели возможность убедиться в нашем профессионализме.
– В вашем профессионализме, Игорь, я убедилась. Но этого человека нельзя остановить с помощью судейской мантии, его остановит только пуля. Я поклялась его убить, и я его убью. А свою затасканную мораль, господин фотограф, оставьте при себе.
– Я не такой уж моралист, Ксения, как вам кажется. И если я буду уверен, что этот немец действительно убил ваших родителей, я не буду вам препятствовать в сведении с ним счетов.