Шкатулка группенфюрера
Шрифт:
– Венька Мандрыкин, – нехотя отозвался Седов. – Они без труда раскусили, что я их подставил возле сквера. У меня не было выбора, Игорь. Тем более что убивать тебя я в любом случае не собирался. Да они от меня этого и не требовали. Я должен был всего лишь сыграть роль витязя Трувера, чтобы запудрить вам мозги.
Пока что ничего нового Седов мне не сказал, я уже сам обо всем догадался. Смущало меня в показаниях скомороха только одно обстоятельство. Он не мог узнать фамилию немца, подслушав разговор между Сипягиным и Колотовым, по той простой причине, что Сипягин назвал подельнику только имя Эрнст. Мандрыкину тоже
– А ты ведь работаешь на Ксению, драгоценный наш!
– Что?!
Кажется, я угадал. Именно Ксения устроила охоту у сквера за Цоневым, а вовсе не Колотов. Скорее всего, она даже не собиралась его устранять, ей нужен был человек, убивший ее родителей. Возможно, Вадим Ситников, охотясь на Сипягина, и выполнял распоряжение Кружилина, но Ксении этот урка нужен был куда больше. Именно от убийцы Сухомлинова и Кузьминой она узнала фамилию своего главного врага.
– Я не люблю дважды повторять, Саша.
– Ну, допустим, и что с того?
– И сколько она тебе заплатила?
– А какая разница, Фотограф. Ксения Васильевна очень щедрая женщина. Ты это знаешь без меня. Когда Мандрыкин потребовал, чтобы я украл перстень, у меня внутри все оборвалось. Я ведь знал, кем был Кружилин. Попадись я на этой краже, он мне голову бы отвернул, не моргнув глазом. Но и отказать Веньке я не мог. Вот я и поделился своими бедами с Ксенией.
– Кто отключил рубильник?
– Вадим Ситников. Он сначала вырубил свет, а потом включил. Ты сам подумай следопыт, как бы я из того подвала в полной темноте выбирался, а потом бы еще шарился по дому. Когда погас свет, я уже был наверху, где меня поджидала Ксения с фонариком. Мы с ней вместе открыли сейф и извлекли оттуда перстень.
– А ты не боялся столкнуться в кабинете с Алексеем Константиновичем?
Сашка ответил не сразу, видимо мой вопрос застал его врасплох. Пока он мучительно раздумывал, как выйти из щекотливого положения, я поспешил ему на помощь:
– Это ведь ты предупредил Кружилина, что Фотограф отправился с его супругой в бассейн, дабы заняться там черт знает чем?
– Ну я, – нехотя признался Седов. – Я же не знал, что его там убьют! Клянусь.
– Клясться ты будешь на суде, Саша. Там от тебя потребуют правду и только правду. Кто мог слышать ваш с Кружилиным разговор?
– Черт его знает, – пожал плечами Седов. – Сам понимаешь, о таком не кричат в полный голос. Кружилин был в бильярдной. Там же были Цонев и еще один тип, кажется тот самый, что сидел с тобой за одним столиком. Кружилин был на взводе, его только что обставили на бильярде, а он не любил проигрывать.
– Кто его обставил – Цонев?
– Нет, Валерий Георгиевич бильярдист никудышный. Тот тип обставил. Вспомнил, его Михаилом зовут. Но слышать они меня не могли, я отвел Кружилина в сторону и говорил шепотом.
Ох уж эти мне скоморохи! Между прочим, у Сашки великолепная дикция и когда он со сцены говорит шепотом, его слышно на противоположном конце зала. А что касается этого Михаила, то он мне сразу не понравился. Внешне он выглядел вроде пристойно, но как-то сразу бросалось в глаза, что он человек не этого круга. Я извлек из кармана
– А зачем вам понадобился Кравцов, Игорь Витальевич? Мы же с вами почти договорились по поводу ресторана. Плюньте вы на этот игорный бизнес. Там же сплошная морока. А после смерти Алексея Константиновича и вовсе начнется бардак с кровью.
– Значит, Михаил Кравцов имеет отношение к игорному бизнесу?
– Имеет. Кружилин ему до сих пор развернуться не давал, но теперь он свое хапнет. Не советую вам с ним связываться, Игорь. Темная личность, а уж те, которые за ним стоят и того гаже. Так как же насчет ресторана, я уже почти договорился.
– Я к вам своего компаньона подошлю, Егор Иванович. Семена Шергунова, он экономист по профессии. С ним и обговорите все детали. Кстати, вы не против, если к нашему проекту присоединиться Феликс Строганов.
В ответ трубка булькнула, видимо Будылин был ошарашен моим предложением и сейчас мучительно размышлял, стоит ли связываться со столь подозрительным во всех отношениях типом, как граф Феля.
– Вы обдумайте мое предложение, Егор Иванович, а потом позвоните мне.
Строганов моим предложением был обрадован еще меньше Будылина. Во всяком случае, не преминул выказать мне свое неудовольствие:
– Не надо впутывать меня в свои коммерческие проекты, господин Веселов.
– Помилуйте, граф, я предлагаю вам денежное дело. Доходный ресторан. А вы милейший сидите на миллионах как скупой рыцарь, подрывая тем самым экономическую мощь государства.
– Деньги должны крутиться, – солидным баском поддержал меня Седов.
– Экономисты, – брезгливо сплюнул через губу Строганов. – С вашими проектами по миру пойдешь.
– Хорошо, – проявил я покладистость характера. – Не хотите покупать ресторан, Феликс, давайте купим казино или на худой конец десятка полтора игральных автоматов.
– Имя продавца?
– Кравцов Михаил Михайлович.
Нельзя сказать, что казино «Дама треф» пустовало, но большого ажиотажа здесь не наблюдалось. У рулетки стояли несколько хмурых и сосредоточенных джентльменов. Два-три в пух проигравшихся завсегдатая бесцельно бродили по залу. У стойки бара дама вышесредних лет запивала горечь поражения красным вином из бокала. Наплыв посетителей ожидался позже, а пока обслуживающий персонал явно скучал. Наше появление в игорном зале вызвало некоторое оживление. Даже вечно сосредоточенный крупье бросил на нас настороженный взгляд от ближайшей рулетки. Не говоря уже о накаченных вышибалах, которые буквально пожирали нас глазами. На Сашку Седова атмосфера игорного заведения подействовала возбуждающе, он без конца потирал руки и бросал алчные взгляды на фишки, сиротливо разбросанные по столам. Строганов был строг, сух и деловит. Словом, являл собой тип аристократа, снизошедшего до малых сих по какой-то незначительной надобности. Свое шикарное, стоившее, надо полагать, немалых денег пальто он оставил в гардеробе. Двубортный костюм, кажется итальянский, сидел на его безукоризненной фигуре как влитой. Сверкнув золотыми перстнями на холеных пальцах, он небрежным жестом протянул свою визитную карточку ближайшему амбалу и сказал негромко, но веско: