Шкловцы
Шрифт:
Вместо того, чтобы обрадованно завизжать и добросовестно принять подготовленный Файвкой удар, хряк издает ужасающий хриплый боевой рык, нечто вроде протяжного сигнала надтреснутой трубы, мучительно отрывается от ушата и бросается, как вихрь грязи и злобы, к открытой двери стойла; его измазанное рыло оказывается как раз между расставленных ног Файвки, и мальчик, как соломинка, взлетает на горбатую щетинистую спину хряка. И марш, марш! Одним махом, одним свиным прыжком хряк уносит опешившего мальчика, который учит Пятикнижие: тот сидит задом наперед, лицом к хвосту и с обломком кочерги в руке… Из стойла — во двор, со двора — к распахнутым воротам, а из ворот — на улицу.
Казалось бы, старый хрыч, гнилая утроба, мерзкий хряк, которого мучает икота! Откуда вдруг в нем взялась эта загадочная мощь? Кто мог ожидать, что он так понесется? Не иначе, он сам испугался такой необычной тяжести на спине… Правда, он за свою жизнь уже привык к тому, что на нем ездят то
Хряк рычит, а мальчик, который учит Пятикнижие, не рядом будь помянуто, визжит. И оба в вихре пыли несутся как злой дух, как неведомая тварь: полусвинья, получеловек, вроде кентавра задом наперед… Караул! Куда? Куда? Куда?
Последним Файвкиным отчетливым впечатлением был двор… Папин двор. Стоят братья, широко раскрыв глаза и рты, а в руках у них узелки с едой… И скотина, которая как раз пришла из стада, тоже здесь, стоит, вертит ушами торчком и смотрит с коровьим удивлением ему вслед… А дальше все несется кувырком. Земля взлетает как на качелях, по обеим сторонам улицы пляшут домишки. Куда-то убегают от него… А под ним и вместе с ним несется какой-то грязный, рычащий зверь, без головы… Вместо головы — закрученный хвостик, покрытый жесткой щетиной. Зверь несется все дальше и дальше… Сейчас из Файвки вытряхнет душу. Одной рукой он вцепился в щетину, другой — в кочергу… Все мелькает. Что-то кричат. Затем мир содрогается. И, и…
…………………………………
Воспою сына Ури, мальчика, который учит Пятикнижие, кадишу тети Фейги воздам хвалу.
Хвалебная песнь его геройству, хвалебная песнь его скачке!
Хвала ему: он сидит высоко, он скачет далеко.
Да здравствуют его победоносная отвага, его клич «Мама, мама!».
Отверзну уста в притчах, в намеках древлих.
И Навуходоносор скакал верхом, на льве он скакал; за гриву его держался, змеей его погонял… [93]
93
Вавилонский царь (правил 604–561 гг. до н. э.), разрушил Иерусалим и Храм, увел иудеев в плен. Талмуд (трактат Шабат, 105 а) сообщает, что этому великому царю подчинялись не только люди, но и звери: ему прислуживал лев.
Но разве сравнится он с Файвкой, сыном Ури, обломок кочерги в руке его!
И Александр Македонский летел к солнцу на гордом орле. Манил его куском мяса, надетым на копье, шпорил его пятами своими… [94]
Но разве можно сравнить этот полет с полетом на спине Алешкиного хряка! Щетина была Файвке вместо вожжей, грязная спина — вместо седла.
И Мондришу оказали честь на улицах стольного града Сузы. Везли на коне, покрытом пурпуром, под уздцы вел коня Аман-злодей, облачили в шубу, в которой короновали Артаксеркса, везли с криком «Кохо еосе»… [95]
94
Мотив из средневекового «Романа об Александре», откуда он широко проник в фольклор.
95
Вот что делают <для того человека, которому царь желает оказать почет> (Эстер (Есфирь), 6:11). Так по повелению Артаксеркса кричал Аман, ведя в поводу царского коня, на котором сидел Мордехай. Весь отрывок построен на аллюзиях к Мегилат Эстер, точнее к ее интерпретации в народной пьесе, пуримшпиле «Ахашвейреш-шпил (Артаксерксово действо)». Мордехай назван шутовским именем Мондриш, под которым он фигурирует в пуримшпиле. Шуба, надетая мехом наружу, — традиционный элемент костюма ряженых на Пурим.
Это прообраз величия Файвеле, благолепия его и почета, который обрел он, проскакав верхом! Прообраз кудахтанья разлетающихся кур, блеяния испуганных коз… Померкла слава стольного града Сузы перед триумфом на улицах Шклова.
Непричесанные девицы в восхищении выглядывали из окон. Хозяйки, сжимая поварешки, с которых еще капал крупник, выбегали из кухонь:
— Кто это? Что это? Где это? Свинья, оборотень, мальчик!.. Свинья? Тьфу на нее!
Сапожники бежали с шильями, штукатуры — с мастерками, меламеды — с ремнями и указками, хасиды — в талесах и тфилин:
— Ату! Его уносит… свинья! Мальчик, который учит Пятикнижие — на свинье! На
— Он его тащит, он его уносит, он его замучает!
— Ай-ай-ай, ах-ох, он его загрызет!
— Держи его, лови его, хватай его! Ой-ой-ой, держите его! Ай-ай-ай!..
И оглушительный хохот.
Хряк, напуганный еврейскими голосами, взял ноги в руки. Удвоил скорость, чтобы, с обмершим мальчиком на спине, убежать в гойские задворки.
Он стремительно несся, а потом — раз! — свалился в грязную канаву, отделявшую евреев от тех улиц, где гои кажут им «свиное ухо».
Там он споткнулся, упал, а вместе с ним свалился и всадник. Вниз — с высоты, кочерга в занемевшей руке… Перепуганный орел улетает, герой — в грязной канаве.
Про амалекитян [96] такое будь сказано! Про гонителей из «Истории царя Фипокса»! [97] Пусть их тоже обдадут водой из ведра, пусть им достанется не хуже.
Лишуосхо кивиси [98] .
96
Согласно Библии, племя, напавшее на евреев в пустыне во время исхода из Египта. Символ абсолютного зла.
97
Народная книга об антиеврейских гонениях. Под царем Фипоксом имеется в виду французский король Филипп-Август (правил 1180–1223 гг.), при котором евреи Франции подверглись жестоким притеснениям, казням и были изгнаны из страны.
98
На помощь твою надеюсь, <Господи> (Берешит (Быт.), 49:18).
О чем тут еще рассказывать? Мальчика, который учит Пятикнижие, подняли разбитого, в полуобморочном состоянии, перепачканного, в разорванных штанах, без картуза. Однако обломок кочерги был крепко зажат в его правой руке, словно меч в руке поверженного богатыря.
Его принесли домой на руках. Несколько дней он провел в постели, обложенный водочными компрессами. Потом… А что потом: заживление, выздоровление, жгучий стыд. Первый выход на улицу. Публичный позор. Сразу же посыпались прозвища: «реб Мордхе [99] на свинье», «скиптроносец кочерёжный», «гонец персидский» [100] , «почтальон» и так далее. Когда мальчик, который учит Пятикнижие, все это перенес, он стал крепче железа. Как бы то ни было, но когда он излечился от всех этих потрясений, он заодно излечился и от своей давней слабости.
99
То есть библейский Мордехай, главный герой Мегилат Эстер (Книги Есфирь).
100
В оригинале использовано слово из Мегилат Эстер (Книги Есфирь), обозначавшее специальных гонцов, которых рассылал персидский царь со своими указами.
Вешокто эрец [101] . С тех пор во дворе у дяди Ури стало тихо. Файвл больше не побивал свиней.
Ходят «на угощение»
пер. В.Дымшица
И на Пейсах ходят «на угощение». Но праздники с самыми большими «угощениями» — это Суккес и Симхас-Тойре. А «угощение» в Шклове — это, да будет вам известно, такая штука, которая определяет отношения между родственниками в течение всего следующего года. Все зависит то того, когда приходят «на угощение», как приходят, сколько съедают, пробуют ли ото всех яств или только от некоторых, кривят ли родственники носы при виде того или иного блюда или нет. И вообще, в этом деле все измеряется очень чутким прибором, настоящим «угощёметром». И не дай бог пропустить угощение у близких родственников или не прийти на ответное угощение. За такое не расплатишься ни на этом, ни на том свете. Можно и рассориться, по крайней мере, до следующего Рош а-Шоне [102] . Короче говоря, если вы человек миролюбивый, лучше вам беречь традиции угощения как зеницу ока: от всякого блюда попробовать, посмаковать все кушанья и закуски, даже если они уже в горло не лезут.
101
И спокойна была земля, <и не было у него войны в те годы> (Диврей аямим II (Паралипоменон II), 14:5).
102
То есть на год.