Школа безумия
Шрифт:
Но прежде чем я успела сделать два полных шага, к нам подошла Карен.
– Мы собираемся на поминки. Вы двое не хотите приехать?
Я обернулась. Мои губы уже приготовили отговорку, но Кортни опередила меня:
– Конечно, Карен. Еще как хотим!
9
Блюдо с мясным ассорти и овощами выглядело неаппетитным, как и следовало ожидать на поминках, но это не помешало Кортни наброситься на него. Она с горой загрузила свою маленькую пластиковую тарелку морковью и сельдереем,
– Разве ты не голодна?
– Нет.
– Умираю с голоду. Не ела весь день.
Она вернулась к своей тарелке, умяла еще одну булку – на этот раз с ветчиной, – затем кивком дала мне понять, что закончила.
Я отступила, повернулась к остальной части дома, но не знала, куда идти.
Повсюду были незнакомые люди. Старше нас, моложе, нашего возраста. Никто не говорил громче шепота, как будто нормальный тон был бы неуважением к памяти Оливии.
– Пойдем, – легонько подтолкнув меня, прошептала Кортни.
Я последовала за ней сквозь толпу, радуясь, что мы не стоим на месте. Миссис Кэмпбелл я заметила несколько минут назад – она шла через весь дом и благодарила каждого, кто пришел. Я надеялась по возможности не попасться ей на глаза. Несмотря на холодный тон, каким она разговаривала со мной, в целом держалась дружелюбно… Возможно, лишь потому, что ее мертвая дочь лежала всего в нескольких ярдах от меня, и приличия требовали держать свои чувства в узде.
Может, она и даст им выход, но не здесь, не сегодня, в собственном доме, на глазах у всех гостей. Но четырнадцать лет назад, когда я видела ее в последний раз, ее недовольство было очевидным. По мнению миссис Кэмпбелл, ее дочь никогда бы не сделала того, что она сделала, если бы несколько дурных девчонок не подбили ее на это.
Оливия, рассудила миссис Кэмпбелл, милая, невинная девочка, которая просто попала в плохую компанию.
Забудьте о том, что миссис Кэмпбелл любила нас в средней школе, что приглашала оставаться переночевать у них, всегда добровольно сопровождала нас в торговый центр или в кино. Она хотела быть крутой матерью, той, на кого мы могли положиться, с кем мы могли, не стесняясь, делиться своими секретами, но как только все развалилось, она отлучила нас от своей церкви.
Мы с Кортни оказались на заднем дворике с десятком других людей, которые, хотя и находились снаружи, вели все разговоры тоже шепотом.
Здесь стояло несколько новеньких садовых стульев – с некоторых еще даже не успели снять ценники. Кортни села на один из этих стульев, я на другой. Мы сидели молча: я смотрела на толпу, Кортни с аппетитом принялась за сэндвичи.
Чтобы отвлечься, я вытащила телефон. В другом, альтернативном мире, я могла бы получить сообщение от Дэниела с вопросом, как дела, пару строк о том, что он скучает по мне, возможно даже, смайлик-поцелуй, но в этой реальности ничего такого
Сунув телефон обратно в сумочку, я поймала на себе взгляд Кортни.
– Смотришь, нет ли сообщения от жениха?
По какой-то причине мне не хотелось признаваться, что я не получила никаких сообщений ни от Дэниела, ни от кого-то еще, поэтому я кивнула и сказала «да».
– Кстати, забыла, как его зовут?
– Дэниел.
– И ты сказала, что он якобы врач?
– Медбрат неотложной помощи.
Кортни жевала сэндвич.
– Блин, довольно напряженная работенка, – сказала она между укусами. – И когда дата свадьбы?
– Мы ее еще не назначили. Кортни, что мы здесь делаем?
Похоже, она почувствовала нетерпение в моем голосе. Жуя последний кусок, она несколько секунд пристально смотрела на меня, а проглотив его, сказала:
– Мы провожаем жизнь Оливии.
Я в упор посмотрела на нее.
– Мы сделали это раньше. Сначала в траурном зале, потом на кладбище.
Кортни пожала плечами и откусила кусок от полоски сельдерея.
– Какие у тебя еще планы на сегодня?
Я открыла рот, чтобы ответить. Мое раздражение нарастало, но затем внезапно все стало предельно ясно.
Сплетни. Вот зачем мы здесь. Кортни всегда любила посплетничать, наверное, больше, чем все остальные девочки. Что там она сказала вчера? Что часами копалась в «Фейсбуке», пытаясь выяснить, как умерла Оливия? Ей не терпелось получить ответ на этот животрепещущий вопрос, хотя он не имел к ней никакого отношения.
Судя по выражению ее лица, она увидела, что я это поняла. Она как будто колебалась, не зная, как я отреагирую. Но затем отвела взгляд, улыбнулась, отложила тарелку и встала со стула.
Карен вышла вперед и обняла Кортни. Когда они разомкнули объятия, Карен повернулась и наклонилась, чтобы быстро обнять и меня.
– Еще раз спасибо вам обеим за то, что пришли. Мои родители этого не скажут, но это очень многое значит.
– Конечно, – сказала Кортни. – Мы рады.
Карен обновила макияж, тушь больше не растекалась. Она оглядела задний двор, где все еще слонялось несколько людей, и вздохнула.
– Боже, я бы не отказалась выпить. Сказала родителям, что нам здесь нужно что-то из спиртного, хотя бы вино, но они наотрез отказались.
Поскольку они обе все еще стояли, я тоже поднялась.
– Можно у тебя кое-что спросить? – сказала Кортни.
– Попробую угадать, – сказала Карен. – Вы хотите спросить про того мужчину на похоронах.
– Он как-то виновен в смерти Оливии?
Не знаю почему, но прямота Кортни шокировала меня. Я бросила ей предостерегающий взгляд, но она проигнорировала меня, сосредоточив внимание на Карен.
Та снова вздохнула и покачала головой.
– Вы ведь не знаете, что случилось? Конечно, нет. Мои родители неохотно рассказывают об этом. Вообще-то это было в новостях, но они попросили СМИ не разглашать имя Лив.