Школа богатырей. Расколотая мечта

Кудесин Алексей

– А холопу тогда больше хотел дать. Что за подачки?

Он сделал вид, что хочет швырнуть кошель Ярополку под ноги, но передумал и спрятал за пазуху. Ярополк с надеждой поглядел на него.

– Мы уходим! – сказал Рыж. – Будут остальные гривны, тогда и поглядим вернуться или нет! За мной!

Он отвернулся и пошёл. Остальные один за другим потянулись следом. Последний виновато глянул на сына воеводы, пожал плечами и бросился догонять.

Ярополк потерянно глядел им вслед.

– Ну

и топайте! – крикнул он, когда те отошли достаточно далеко. – Можете к холопу сапоги тереть пристроиться!

– Неплохой совет! – донеслось в ответ. – Любим – герой. Скоро у него больше гривен будет, чем у твоего папаши!

Ярополк в сердцах пнул пыль, но легче не стало.

***

Московское княжество. Москва. Школа богатырей

В гриднице тягателей было пусто. Окна полуприкрыты ставнями, вдаль уходят ровные ряды лежаков с сундуками у изголовья. В очаге тлеют угли. На улице осень, ночи холодные, Стоян велел всегда держать очаг тёплым и распорядился выдать тягателям толстые овечьи одеяла.

Любимка вошёл и обрадовался, что никого нет. Не хотелось сейчас видеть чью-нибудь физиономию и притворяться, что все хорошо.

– Лекарство! – зло бросил сквозь сжатые зубы. – Где мне его искать?!

Одно из одеял зашевелилось и принялось подыматься.

– Лекарство? Любим, ты о чем?! – из-под одеяла высунулась большая, похожая на тыкву голова. Чуть позже на свет явилась нескладная фигура: длинные конечности, маленькое туловище и толстый живот.

– Наум, – Любимка ощутил досаду. – Ёшь-матрёшь! Это я так… Ты чево ты тут деешь?

– Я… Это… – толстоватый парень взглянул на собственные ладони и принялся переплетать пальцы. – Остап никак не угомонится. Стоян хоть и запретил поединки, но зубоскальства не запретишь…

Он взглянул на свои нескладные руки и вздохнул. Любимка подсел на соседний лежак и хлопнул его по плечу.

– Ёшь-матрёшь! Да кого волнуют эти насмешки! Сколь себя знаю, надо мной постоянно кто-то насмешничал. И погляди на меня!

Он встал и раскинул руки.

– Из никому неизвестного послушника и сироты я как в сказке превратился в тягателя школы богатырей и… – он запнулся, но все же договорил, – героя.

Он рассмеялся, чтобы сгладить свою нескромность. Наум веселье не поддержал, сидел хмуря лоб и двигая бровями.

– Эй, ты чего? – нахмурился отрок.

– Любим, а ведь это хорошая идея.

– Что? – Любим опешил.

– Сказки! Ты сказал – как в сказке! – глаза Наума так и сияли.

– Да, и что?

– Лекарство для Варвары! Помнишь, ты меня спрашивал. Где, как не в сказках, можно отыскать лекарство от смерти? Понимаешь?

И Наум расхохотался.

– Если честно – нет.

Любимка

потянулся пощупать его лоб, нет ли жару, но Наум вскочил и забегал меж лежаками. Умник так себя вёл, когда ему выпадала сложная умственная задача.

– Сказки ведь не на пустом месте сложены, – размышлял он. – Наверняка есть какие-то реальные места и события, которые послужили точкой отправления. Надо поискать в легендах и сказаниях.

Любимке хотелось покрутить у виска, но в груди уже проснулась надежда. В последнее время мало кто давал ему надежду, чтобы можно было так легко от неё отмахнуться.

– Гляди. Моргулы тоже всего лишь сказка, – сказал Наум убеждённо. – Но это не помешало им почти добраться до тебя!

Любимка задумался.

– А ведь точно. Сказочной напасти надобно и лекарство сказочное!

Он вскочил.

– Умка! Ты гений! Я пойду и…

– Стой! – Наум выкрикнул необычайно громко и твёрдо для него. – Это моя идея, мне и искать. Пойду в библиотеку.

Любимка рта не успел раскрыть, а Наум уже выскочил из гридницы. Отрок помедлил немного и рухнул на ближайший лежак.

– Мы команда, а за раздумья у нас всегда Наум отвечал, – попытался убедить себя отрок. – Положусь на него! А когда дело дойдёт до действий, тогда на сцену выйду я – смелый побиватель чудищ и сокрушитель одержимников.

Он уставился в потолок, но уже не видел ни стропил, ни настила. Мысли его были далеко. Там, где он свершал подвиги, добывал лекарство и лечил Варькины ноженьки. А народ вокруг рукоплескал и кидал цветы.

***

Запредельный лес. Полигон Бабы Яги.

Яга и Ком сидели в избушке и попивали чаек.

– Эх, скукотай! – прошамкала старушка. – Раньшей, ить, то богатырь забредёт, той писарь. А теперича…

Она махнула рукой.

– А теперь – тишина, – невозмутимо отозвался Ком и отхлебнул из большой жестяной кружки травяной чай.

– Всей из-за этих демонов. Не сидится им спокойно в преисподней…

Она поглядела на невозмутимое лицо парня.

– Понимаешь, касатик. Душу рвёт в от одиночествай. Нехорошо мней.

Сухонький кулачок бабушки ударил в тщедушную грудь.

– Хочешь посетителей? – Ком опустил чашку и прислушался. Он во всех подробностях походил на обыкновенного человека, красиво одетого, с аккуратной причёской, в сафьяновых сапогах. Все бы хорошо, но от одного сапога в щёлку на полу уходила нечто, похожее на струйку песка. Ком явно не рискнул забраться в избу полностью. Потому, что если он сжимал всего себя в объем человеческого тела, становился столь тяжёл, что земля переставала его держать, и он погружался в неё как камень в болотную жижу.