Школа Добра
Шрифт:
– ...ть! Вот же мы попали.
– Куда попали?
– В сказку, блин! Иди сюда.
Аврора подошла к дверям и встала рядом с Альфредом.
– Ничего у вас такая комнатка, симпатичненькая, – протянул он, а Аврора глаза руками протерла.
Ощущение было такое, словно она стоит у зеркала в шапке-невидимке, потому что себя не видит. Только комнату, которую они делят с Юлкой на двоих... Ну, ладно, с Юлкой, Григорием и Вепрем... Вот уже почти полгода.
Трехэтажное чудовище, шкаф с треснутым зеркалом, стол письменный, подоконник...
– Это что такое? – пролепетала испуганно.
– Это я идиот, – Альфред закрыл глаза и хлопнул рукой по воздуху. Точнее, он должен был хлопнуть по воздуху, а хлопнул по невидимому стеклу, которое появилось на месте двери в коридор.
– Это что такое?
– Отомри, – Ботинки махнул рукой как-то уж чересчур спокойно, – сейчас что-нибудь придумаем. Про королеву Алису читала в детстве?
Королева Алиса. Он издевается? Это же любимый Авроркин сказочный персонаж! Девушка покосилась на книжную полку, где в обложке от учебника по Экспериментальной Алхимии стояло 'Кривое Зазеркалье'. Любимая книжка. И единственная, которую Могила готова была читать и перечитывать. И которую она, фактически, знала наизусть.
Знает или нет? Скосила на Ботинки подозрительный взгляд, поджала губы и откинула волосы за спину с видом независимым и гордым.
– Ты бы у меня еще про Золушку спросил...
Парень закатил глаза:
– И спросил бы, если бы дело касалась Золушки. Но мы в гостях у королевы Алисы, поэтому будь любезна, – он перешел на шепот. – Очень вежливо и очень почтительно.
Поверить или нет? Правда? Но как? Нет, теоретически, заклинание живого зеркала есть. Но практически? Разве его применяют практически? И как отсюда выбраться? Аврора задумалась, можно ли найти ответ на этот вопрос в учебниках, стоящих на полке.
– Ясное дело, что тетка ушла через отражения, – тем временем бормотал Ботинки. – Как же я не заметил? Понятно как. Чертова дура эта со своим проклятым клеем. Отвлекла – и вот результат, – посмотрел вдруг на Аврору мрачно и обвиняющее заявил:
– Хуже ревнивой женщины – только женщина отвергнутая.
И Могила покраснела немедленно и до слез.
Зараза! Это он про Веника сейчас? Ладно-ладно. Бабушка еще ни одного холостого выстрела не сделала, так что 'Дрыщ'...
– Ой, мамочки! – прошептала едва слышно Аврора.
– Что? – Альф наклонился к ее лицу, отвлекшись от своих рассуждений. – Что случилось?
– А ты... вот ты... э... ничего не хочешь?
Проклятье, с минуты на минуту реактив вступит во взаимодействие с организмом, и все пропало!!! Ботинки сделает ЭТО прямо тут!!! Аврора суетливо забегала по комнате. Что же делать, если выйти в коридор нельзя? Чайник? Ф-фу! Какая-нибудь шкатулка? Нет, шкатулку тоже жалко... Григорий!!! Аврора бросила на кабачка задумчивый взгляд.
– Даже не думай! – немедленно прошептал он,
– Забавно бегаешь, – рассмеялся Ботинки, наблюдая за Могилиным паническим перемещением в пространстве. – Со стороны кажется, что ты попала под действие реактивного слабительного.
Аврора споткнулась и яростно скрипнула зубами.
– Слабительного?
– Ага!
Переступила с пятки на носок и обратно. И медленно повернулась к парню. А Альфред сел на стул, стянул с правой ноги ботинок, отшвырнул его к двери и открыто улыбнулся девушке.
– И злишься тоже смешно.
'Издевается!' – догадалась Могила.
Зараза.
– Я, видишь ли, понадеялся на свои силы и попытался снять клейкую растяжку, которую...
– Клейкую растяжку.
– Ага. А тут как раз ты, – взял в руку стакан, из которого пил, принюхался и улыбнулся опять. Открыто и радостно. Что ж он все время улыбается? – со своим слабительным. Так кстати. Нет, можно было обойтись и простой водой. Но ты же знаешь, нет ничего лучше хорошего слабительного, если хочешь избавиться от последствий чьей-то дурной шутки. Я, кстати, Юлку спасти хотел... Подожди, а ты что подумала?
Ботинки погрустнел.
– Ты зачем мне...
– А нечего обзываться! – Аврора демонстративно ушла к подоконнику, откуда ей уже с минуту активно сигнализировал Вепрь.
Ну, по крайней мере, попыталась уйти, потому что на третьем шаге чьи-то сильные пальцы аккуратно, но сильно схватили ее сзади за шею.
– Ты всегда такая?
– Отпусти.
Пальцы сжались чуть сильнее и плавно переместились с шеи, зарывшись в светлые завитки на затылке. Девушка затаила дыхание, с удивлением прислушиваясь к безумной пляске собственного пульса.
– Как у тебя получается одновременно восхищать и раздражать меня?
Затылка коснулось горячее дыхание, и Аврора вдруг запаниковала. Ситуация была странной, и пугающей... и опять странной... И ведь она же любит Вениамина, потому что он, Вениамин... Ботинки ткнулся носом в ямочку на шее сзади и поцеловал позвонок, выступающий над воротом платья.
– Я даже рад, что у Юлы украли шкатулку желаний, – продолжал откровенничать Альфред и свободной рукой обнял девушку за талию. – Так ты хотя бы обратила на меня внимание.
Аврора попыталась вдохнуть, но воздух в легкие прорывался с трудом, видимо, ему мешало разбухшее в груди сердце.
– А то ходила вся такая гордая и неприступная... – теплые губы коснулись вмиг порозовевшего ушка, и Аврора зажмурилась от блаженного ужаса. Или от ужасного блаженства?
Было странно. Щекотно внутри. Страшно. И изумительно. И хотелось, чтобы Ботинки не прекращал своих легких прикосновений. И нашептываний тоже не прекращал. Альфред развернул Аврору в своих объятиях, и девушка расширенными глазами следила за тем, как он наклоняется все ближе и ближе... Не выдержала, опустила веки и подняла лицо ему навстречу, ожидая своего самого первого поцелуя.