Школа новичка

Зимин Дмитрий

— Да, господин Безумный.

— Я готов.

Сказав это, я чуть не прикусил себе язык. Ну зачем, зачем я это ляпнул?.. Я же не смогу, не сумею победить! Весь мой расчёт строился на том, что все обалдеют, увидев дракона и не станут биться.

В честном поединке у меня просто нет шансов! Это говорят все: и донья Карлотта, и Лола, и букмекеры…

Кстати, вон они, сидят на отдельной трибуне. Шкуру голубого слона ни с чьей другой не перепутаешь.

Пришли всем составом — проследить, на что пошли их вложения…

Неожиданно

Зубодёр поднялся, и сцепив огромные лапищи над головой, потряс ими в воздухе.

Я моргнул.

И тут до меня дошла одна очень простая истина: да. Никто не верит в мою победу.

Но все на неё НАДЕЮТСЯ.

Надеется мой отец — ему хочется верить, что его кровь — ядрёный коктейль из колдунов, драконов и Люцифер знает, чего ещё — не жидкая водица.

Надеются жители Сан-Инферно — им хочется, чтобы хоть кто-нибудь утёр нос заносчивым магам, которые вечно считают себя выше других.

Надеется моя команда — они ведь настоящие спортсмены, так? И просто НЕ ПОНИМАЮТ, как можно проиграть сражение, даже не начав.

Святой Люцифер! Они все собрались здесь РАДИ МЕНЯ. Побросали важные дела, забыли распри — только чтобы поддержать Безумного Макса, который в очередной раз откусил больше, чем может проглотить.

Теперь всё по-взрослому, — неожиданно понял я. — Никакие финты, уловки и наглый обман — просто не помогут.

Я должен справиться сам.

Без ансамбля.

Эх! Пропадай моя телега, шестисотый мерседес…

— Карбункул! Чего ждём-то?

— Выхода ваших соперников, господин Безумный. А вот как раз и они…

Из всех, кто торжественно вышел на арену, я узнал только Серпента. И только он был гуманоидом — то есть, походил на человека…

Остальные — крупный ящер, зелёное желе, мохнатый осьминог, розовая гусеница и попугай — были мне незнакомы.

На всех соискателях были роскошные бархатные мантии и остроконечные шляпы, усыпанные серебряными звёздами.

Словом, то были настоящие вАлшебники: звёзды сверкали, мантии таинственно развивались без всякого ветра… впечатление чуток портилось тем, что у желе мантия не развивалась. Она прилипала.

Ну, я тоже решил не ударить в грязь лицом. Припомнив, что говорил по этому поводу отец, представил себя…

По единодушному вздоху, промчавшемуся по трибунам, я понял, что всё получилось.

То есть, цвет, ткань, покрой — были такими, как надо. Иначе я бы услышал смех, верно?

Я поклонился.

И тут же услышал пронзительный свисток судьи…

Точнее, звонок колокольчика — в него изо всех сил трезвонил Серпент.

— Мы что, уже начали? — капризно-раздраженным тоном спросил он. —

Что-то я не слышал сигнала. А значит, попытка господина Безумного не может быть засчитана.

— Никакой попытки не было, — объявил Карбункул. — Это личная инициатива соискателя.

— Я просто хотел хорошо выглядеть, вот и всё, — вставил я.

— И вот так, походя, применил заклинание одиннадцатой ступени? — это вопросило желе. Не знаю, какого оно было пола, по голосу непонятно: он доносился, словно из наглухо закупоренной бочки с огурцами.

Желе явно обращалось ко мне, но не зная, что сказать, я посмотрел на Карбункула.

Тот ответил — каким-то новым, цепким и пронизывающим взглядом…

— Да, действительно, — кивнул маг. — Господин Безумный применил заклинание одиннадцатой ступени, — он растерянно пожал плечами. — Обычно мы начинаем с третьей.

— И что? — осторожно поинтересовался я. — Это плохо? Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?..

Я так понимаю, смотря откуда считать. Одно из двух: или я показал себя зелёным новичком, или…

— Первая ступень — это нулевой курс, — быстро сказал Карбункул. — Мелкие иллюзии типа золотого дождя или кусачих насекомых. Одиннадцатая — это материализация мысленных объектов.

— Ой, ну извините, — я покаянно развёл руками. — Я же не знал…

— И это приводит нас к следующему шагу, — не унималось желе. — Введению шестой поправки.

Я опять посмотрел на Карбункула.

— Шестая поправка предполагает автоматическое исключение соискателей, не достигших соответствующего уровня. В данном случае — одиннадцатого, — объявил Карбункул.

— Но он применил заклинание ДО начала поединков! — вскричал Серпент.

— Это не отменяет поправку, — покачал головой ящер. — Когда мне предложили поучаствовать в поединках на соискание должности, никто не говорил, что начинать мы будем сразу с одиннадцатой ступени. Считаю, что имею право взять самоотвод без потери лица.

И ящер гордо зашагал прочь с арены. Мантия его больше не развивалась. Она обвисла тяжелыми складками, хвост зловеще хлестал по голенищам сапог.

Зелёное желе ничего не сказало. Молча поклонилось — раздался звучный «бульк», и тоже удалилось, оставляя на камнях арены чуть влажный след.

Серпент злобно уставился им в спины. Губы его побелели, костяшки пальцев были крепко сжаты.

Ага. Вот, значит, где собака порылась…

Главный претендент на пост рассчитывал измотать меня в других поединках. Но теперь соискателей меньше, а значит, сил у меня останется больше…

Я ему улыбнулся.

А чего?.. Простая вежливость.

Попугай взъерошил перья.

— Всё это показушничество, — заявил он. — Посмотрим, как этот птенец справится с пятнадцатой ступенью.