Школа новичка

Зимин Дмитрий

Я повернулся и трусцой побежал к центру арены, туда, где стояли Серпент и Карбункул — других соискателей я не видел.

Быть собой, — буркнул я себе под нос. — Не запоздал ли советец?

Недавно я решил, что пора взрослеть. Брать ответственность на себя и учиться играть честно.

Не могла сказать всё это раньше? До того, как я пообещал?

То, что обещание было дано самому себе, не отменяло сделки. Я-то буду знать, что проиграл.

— Итак,

господин Безумный, — Карбункул встал между мной и Серпентом, как заправский судья. Полосатой маечки не хватает. И лысины — для полного впечатления… — Вы готовы ко второму раунду?

— Всегда готов.

— Мастер Серпент?

— Я же здесь.

— Прекрасно. Значит, я удаляюсь.

— Один момент, судья, — я вежливо придержал мага за рукав.

— Слушаю.

Карбункул уже сделал несколько шагов по направлению к щитам. И остановился с неохотой.

— Я предлагаю противнику сдаться.

Последовала немая сцена.

— Простите, что?.. — забыв обо всём, Карбункул повернулся ко мне и застыл, как живой знак вопроса.

— Я предлагаю господину Серпенту сдаться. Тем самым сохранив себе жизнь. Конечно, ему придётся выплатить некоторую контрибуцию в возмещение морального ущерба, но думаю, это будет ему вполне по средствам.

Карбункул смотрел на меня, выпучив глаза.

Зато Серпент аж сотрясался от хохота.

— Твоя наивность, щенок, граничит с тупостью. Неужели ты допускаешь мысль, что можешь победить?

Я пожал плечами.

— Мне везёт.

— Везение не имеет никакого отношения к магии! — внезапно завизжал Серпент. — Здесь требуется мастерство. Концентрация. Воля. В магическом поединке невозможно победить нахрапом!

— Спасибо за совет, — я поклонился. — Обязательно учту.

Серпент злобно прищурился.

— Всё ёрничаешь, — голос его дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Щенок! Убив тебя, я окажу огромную услугу всему городу.

— Не забудьте договориться, чтобы вам поставили памятник, — мило улыбнулся я. — За убийство. О! Я забыл. Главное правило Сан-Инферно: не попадись. Но убийство — это всегда убийство, кто бы его не совершил.

— У нас поединок, — высокомерно бросил Серпент. — Это не считается убийством. Всего лишь справедливостью.

— Странные у вас понятия о справедливости.

— Э… — Карбункул нервно кашлянул. — Полагаю, вы уже начали. Так что…

— Ты нам больше не нужен, — выплюнул Серпент. — И не появляйся, пока я не закончу.

Маг поспешно удалился.

И я его понимаю: в центре арены напряжение достигло миллиона вольт. Удивлён, что камни ещё не плавились.

Серпент напал неожиданно.

В

первый миг я даже не допетрил, что это оно. Нападение…

Начиная от пяток, меня начал сковывать холод. И по жаре, вначале это было даже приятно. Ледяное онемение поднялось к коленям, к бёдрам… но когда стало подбираться к яичкам, я взбунтовался.

Заморозить самое дорогое! Что я потом скажу будущим внукам?..

Испуг за собственное потомство помог сконцентрироваться.

Я поднатужился и…

Ничего не произошло.

Холод добрался до пояса. На губах Серпента заиграла зловещая улыбка.

— Всё оказалось куда проще, чем я ожидал, — пропел он. — Тебя подвела самоуверенность, щенок. Но магия одиннадцатой ступени, и магия двадцать третьей — это, как говорят законники, две большие разницы. Скоро холод доберётся до твоего сердца, и тогда… — он развёл руки, а потом громко хлопнул в ладоши.

От звука, с которым сошлись его руки, меня просто скрутило. В сердце словно вонзили штопор, и стали его проворачивать, пытаясь достать вышеозначенный орган, как пробку из бутылки…

Не знаю, что хуже: боль, которую причинял штопор, или это самое чувство, что в груди у тебя проворачивают что-то холодное и твёрдое.

Что характерно: такое же чувство у меня возникало, когда я с кем-нибудь дрался в классе, а потом меня тащили за ухо к директору.

Нет, я не боялся нашего старенького седого директора, человека добрейшей души, прямо таки деда Мороза в сером двубортном костюме.

Я представлял, что скажет бабушка.

А бабушка говорила вот что…

Не делай зла, — я обратился к Серпенту. — Вернётся бумерангом.

Не плюй в колодец — будешь воду пить.

Не оскорбляй того, кто ниже рангом — а вдруг придётся что-нибудь просить?

Боль в груди ослабла.

Серпент смотрел на меня, не отводя взгляда. Чувствовалось, что он вкладывает в него всю душу, но…

Не предавай друзей — их не заменишь.

И не теряй любимых — не вернёшь.

Не лги себе — со временем проверишь,

Что сам себя ты предаёшь.

Отпустило.

Целую минуту Серпент смотрел на меня, пытаясь возобновить заклинание, затем выдохнул и отступил.

— Что это было? — спросил он.

— Омар Хайям, — охотно пояснил я. — Видишь ли, моя бабушка преподавала русский язык и литературу. Учи стихи, Максимка, — говорила она. — Тренируй память. Когда-нибудь пригодиться.

— Я не о твоих дурацких стихах! — потерял терпение вампир.

— Они не мои, — я скромно потупился. — Как я уже сказал, это один великий поэт с моей второй родины.