Школа отваги и мужества. Книга 1
Шрифт:
– Вы, товарищи абитуриенты, не лыбьтесь, а отнеситесь к предстоящей мандатной комиссии серьёзно! Это для вас тоже экзамен, может самый решающий! От ваших ответов зависит ваша судьба! На ней будет присутствовать начальник училища генерал-майор Сергиенко. Поэтому, докладывать ему! Входите строевым шагом и громко, чётко: «Товарищ генерал-майор, абитуриент Пупкин на мандатную комиссию прибыл!» Всем понятно?!
Он посмотрел на молчавший взвод и, показав на самого левофлангового, невысокого мальчишку с рябым лицом, скомандовал:
– Абитуриент
– Здесь! – крикнул тот после небольшого замешательства.
Взводный поморщился.
– Не «Зде-есь» и не «Зде-еся», не «Тут», и не «Тута»! – приподнял голову, принял положение строевой стойки, – Запомните! Когда услышите свою фамилию, надо «есть глазами начальство» и бодро, громко отвечать – «Я»!
Сделал небольшую паузу и вновь, почти крикнул:
– Абитуриент Алексеев!
– Я!
– Повторить, как будете докладывать!
Алексеев вытянулся в струнку и громко, чеканя каждое слово, произнёс:
– Товарищ генерал-майор, абитуриент Пупкин на мандатную комиссию прибыл!
Взвод покатился со смеха. Командир улыбнулся, затем, приняв строгое выражение лица, выждал несколько секунд и грозно произнес:
– Всё! Прекратить ржание!
Смех прекратился, хотя лица ребят всё ещё расползались в улыбке.
– Вы что думаете? Только Алексеев так ответил? Да половина, стоящих в строю, ответила бы точно так же! Поэтому, прежде чем что-то сказать, подумайте! А если сомневаетесь, мысленно просчитайте до трех, а потом говорите!
Эту первую науку: «Прежде чем что-то говорить – думать!», Николай запомнил крепко и это ему не раз пригодилось.
Еще накануне мандатной комиссии Николай, Лешка и Юрка, те, кто вместе приехали из одного города, решили, что будут проситься в один взвод и только в огневики*. Пока сдавали экзамены, они узнали, что училище готовит не только огневиков, кто непосредственно стреляет из пушек, но и офицеров артиллерийской инструментальной разведки (слово инструментальной было им не понятно и пугало), а также офицеров радиолокационной разведки. Огневиков на училищном сленге называли – кувалдометры. Курсантов артиллерийской инструментальной разведки (АИР) – кочкалазами, а радиолокационной – паяльниками.
Николай вошел в класс. На небольшом возвышении за длинным столом находилось несколько старших офицеров. В центре сидел плотный, черноволосый человек с острым носом и погонами генерала. «Начальник училища!» – догадался юноша и, сделав три строевых шага, громко, разделяя слова, доложил:
– Товарищ генерал-майор, абитуриент Виноградов на мандатную комиссию прибыл!
Наступила пауза. Члены мандатной комиссии смотрели на него и ничего не спрашивали. Наконец, сидевший справа от генерала полковник с рыхлым лицом, повернулся к начальнику училища и что-то сказал. Тот кивнул.
– Виноградов, а среди Ваших родственников есть артиллеристы? – спросил полковник ласково.
– Никак нет! – по-военному, как учили,
– Так почему же Вы поступаете именно в это училище? – так же ласково продолжил офицер.
Такого вопроса Николай не ожидал, он был готов ответить: «Почему выбрал профессию военного?» или «Кто ваши родители?» или «Были ли приводы в милицию?», а вот вопрос «Почему выбрал именно это училище?» прозвучал для него как-то неожиданно. Юноша смутился. Но тут же вспомнил, чему только что учил командир взвода: «Прежде чем что-то сказать, подумайте! А если сомневаетесь, мысленно просчитайте до трех!
Николай стал про себя считать: «Раз, два…»
– Ну, что-же вы, Виноградов? – строго спросил полковник.
– Когда папа меня в первый раз привёз в Ленинград, – начал неуверенно Николай, – Мы проходили по Московскому проспекту и я увидел красивое здание с пушками. А когда прочитал на вывеске, что это Ленинградское артиллерийское училище, решил поступать в него!
Сказав это, замолчал, но тут же уверенно добавил, – Я много читал об артиллеристах, фильмы смотрел!
– Хорошо! – опять ласково сказал полковник, – А, что читали?
«Вот ведь привязался! Завалить меня хочет!» – зло подумал юноша и лихорадочно стал вспоминать, что он читал об артиллеристах.
– О капитане Тушине. В книге Льва Николаевича Толстого «Война и мир»!
– Хорошо! – не унимался полковник, – А ещё?
«Вот ведь пристал!» – судорожно вспоминал Николай, что же ещё он читал про артиллерию.
Спас его начальник училища. Генерал встал из-за стола.
– Ладно-ладно, Алексей Николаевич, совсем мальчишку замучил! – сказал он, снимая китель и вешая его на спинку стула.
Вышел из-за стола и, обращаясь к кому-то, находящемуся сбоку от Николая, спросил:
– Как у него с математикой?
– Отлично, товарищ генерал! – услышал Николай знакомый голос.
Обернулся. Справа от двери (когда зашёл в класс, не заметил) за столом с бумагами стоял прапорщик, который принимал у него документы в самый первый день.
– А физика? – вновь спросил начальник.
Прапорщик, чуть наклонив голову, взглянул в листок и тут же, подняв её, произнес:
– Отлично!
Генерал повернулся к членам мандатной комиссии:
– Я предлагаю в радиолокационную разведку! Возражений нет?
Члены комиссии молчали. «Как же так! Ведь я хочу в огневики!» – чуть не закричал Николай, но он вновь мысленно просчитал до трех.
Генерал подошел к своему месту и отодвинул стул.
– Товарищ генерал! – робко начал Николай.
Начальник училища поднял голову и посмотрел на него.
– Товарищ генерал! А можно в огневики!? – осмелев, спросил юноша.
– Вы, наверное, не знаете юноша, что среди пехоты, артиллеристы всегда были интеллигенцией, «белой костью», так сказать! – начал генерал медленно. Улыбнулся и продолжил, – А среди огневиков, артиллерийские разведчики, не только «белая кость», но ещё и «голубая кровь»!