Школа Северного пути

Астахова Людмила Викторовна

– Нет, она никогда не пишет в Школу, ты же знаешь. И это условие - часть её контракта.

– Ага, - хмыкнул Хань.
– То есть с братом Лань Шэном они могли обмениваться посланиями запросто. Я так и подумал.

Имэй промолчала. С тех пор как эти двое сошлись еще подростками, не проходило года, чтобы братец Лю не приревновал сестрицу Тань к кому-то из старших учеников. Иногда справедливо и заслуженно, иногда без всякого повода. Они дрались, мирились, осыпали друг друга проклятьями, а затем шумно любились под толстым шерстяным одеялом ночи напролет.

Тань Тин демонстративно заводила шашни с каждым из парней, а потом все равно возвращалась к Ханю. Но только брата-целителя -- Лань Шэна -- тот считал по-настоящему серьезным соперником.

– Шэн -- смазливый до одури, все бабы на двести {ли} (9) окрест его, стоит только пальцем поманить.

– Угу. А еще умный, вежливый, начитанный, серьезный и ответственный, - невозмутимо дополнила образ Имэй.
– Каким ты, братец, никогда не был и не будешь.

– Мы одни и те же книги читали, если не забыла. Просто он весь из себя романтический красавчик с флейтой. Услада девичьего сердца. И не только, кстати, девичьего, - заявил Хань.

И тут же получил сильной ладонью каллиграфа по бесстыжим губам.

– Скажешь то же самое в лицо Лань Шэну, когда он вернется. Договорились?

Воин глухо заворчал, точно цепной пес, у которого смельчак попытался отобрать мозговую кость, но сбегать от неприятного разговора не стал. Наоборот, разлегся на матрасе и положил голову на колени Имэй.

– Я ноги переломаю этой шлюхе Тин Тин. Она точно снюхалась с Шэном.

Возражать Имэй не торопилась. Разубеждать в чем-то упертого солдафона -- занятие бесполезное. Пусть бесится, коль ему так хочется.

– Смотри, чтобы она сама тебе ничего не сломала.

Магический потенциал Тин Тин ничуть не уступал силе её ревнивого возлюбленного. И еще неизвестно, кому досталась бы победа, сойдись они не в магическом, а в обычном поединке - на мечах или алебардах.

– И все-таки, о чем таком Мастер спешил узнать от тебя?
– снова напомнила Имэй.
– Он, к слову, приказал позвать всех наших. Даже девчонок -- десятую и одиннадцатую учениц. Отчего-то мне тревожно.

– И Бродягу?

– Его особо и отдельно.

– Хм...

Хань тщательно пригладил пробивающиеся усики, пытаясь скрыть волнение. Растительность на лице, по его мнению, придавала солидности, а уважаемый цзюнь-ши просто обязан выглядеть внушительно. Как будто богатырского сложения и крутого нрава было недостаточно. Имэй даже знала, что скажет Тин Тин, когда увидит возлюбленного. "Побрейся сам или я за себя не отвечаю", что-то вроде этого, но в более сильных выражениях.

– Мне это всё не нравится. Я еще удивился, к чему такая спешка? У меня от твоего "призыва" всегда изжога, - молвил воин-маг, но выдавать тему беседы с Мастером не стал, как Имэй ни старалась его разговорить.

Потому девушке это надоело, и она выгнала Лю Ханя из комнаты. И была крайне изумлена, когда буквально через пару мгновений он снова постучал в двери, причем так настойчиво.

– Поздно уже, иди спать, Лю Хань!

Я тебя еще до рассвета разбужу, так и знай...

Но наглый братец, даже не дослушав, ворвался внутрь и вытянул сопротивляющуюся Имэй на веранду.

– Что вообще тут происходит, сестра Ли? Вы тут с Мастером что делали весь год?

Она хотела ответить, как полагается -- и словом, и делом. Самое меньшее - пнуть засранца куда побольнее, но оглянулась по сторонам и застыла с раскрытым от удивления ртом. Все защитные знаки, невидимые для смертных, что она нарисовала вчера, сияли призрачным синим светом.

Лю Хань стремительно, словно дикий кот, вспрыгнул на перила, одной рукой подхватив девушку, а второй подтянувшись за край черепицы, и легко взлетел на крышу. В другое время его успехи в концентрации и перенаправлении внутренней энергии спровоцировали бы Имэй на поток восторгов и поздравлений, но сейчас у неё было слишком много иных впечатлений.

Теперь они вместе смотрели на усадьбу с конька крыши магическим зрением, и казалось, что обширное пространство внутри ограды заполнено бурлящим светом всех оттенков синевы, даже спящие деревья в саду полыхали холодным огнем.

– Если это не колдовская атака, - медленно сказал брат Лю, - то кто-то тщательно прощупывает нашу защиту с целью напасть.

– Кто-то столь могущественный, что...

Голос Имэй, и без того тихий, превратился в едва слышный шепот. Чтобы артефакты вот так вот горели без остановки, потребно воздействие силы отнюдь не детской.

– Выделывается. Проще выбить тараном ворота, - проворчал Лю Хань, вглядываясь в густую темноту за оградой. Сердце его, к которому была прижала девушка, билось сильно и быстро, как у человека, готовящегося к бою.

Воин требовательно протянул руку, призывая свой меч, и только спустя миг, сжав ножны в ладони, стал дышать ровнее.

– Вот так-то лучше будет.

– Ты же не полезешь на рожон, старший братец?

– Вот еще! Я так похож на идиота?
– фыркнул Лю Хань и добавил громко: - Глядите, твари, у меня для вас подарочек припасен!

Он выдвинул лезвие из ножен всего на два пальца, но этого хватило, чтобы на каждом из вязов, окружающих Школу, вспыхнуло по десятку пар желтых и оранжевых глаз. Словно ледяной блеск клинка отразился в них одновременно, заставив выдать себя. Ветки заскрипели, закачались, а тьма начала растекаться в разные стороны, отращивая исполинские то ли крылья, то ли лапы. Словно замахиваясь на обитателей поместья незримыми когтями.

– Пшли вон!
– гаркнул Хань и сдернул ножны, почти до половины обнажив лезвие.

Черная тень испуганно брызнула отдельными сгустками, словно облитая кипятком. Некоторые улетели, некоторые ускакали, точно белки, очень-очень большие белки.

– Это же призрачные бестии?
– спросила Имэй.
– Откуда их столько?

– Хрен его знает. Может быть, в тонких сферах случилась подвижка слоев, или какая-то нетерпеливая сволочь сотворила себе слуг.

– Ты зачаровал свой меч от бестий?