Школа террористов
Шрифт:
Петрунеску вернулся и сел на старое место, не проронив ни слова, будто ничего не произошло.
Минут через пять вернулся Руссу, смачно выругался по-русски и сообщил, что прикончил беглеца. Петрунеску поднялся.
– Коль проворонил, неси теперь сам, - взглядом указал ему на чемодан.
Руссу сунул автомат Саракуце, подхватил ношу.
Через полчаса мы были на опушке и наблюдали за мчавшимися по шоссе машинами. Справа метрах в двухстах от нас фары высвечивали небольшой мосток через речку-переплюйку. Петрунеску смотрел туда, время от времени сверяясь
Подождали ещё с полчаса, и Петрунеску высказал предположение, что с гаишниками что-то приключилось; приказал Руссу и Саракуце ловить попутку.
Боевики, повесив автоматы на шею, пошли к дороге.
Ждать пришлось недолго: со стороны Чимишиля показалась машина. Что происходило дальше, нам видно не было. Вскоре подошел Саракуца и сказал, что все в порядке. Мы направились к дороге.
Это был военный газик. Куда подевался водитель и пассажиры и сколько их было, спрашивать не имело смысла. Да и кровавый след на обочине, тянущийся к мосту, красноречиво свидетельствовал, куда сброшены трупы.
– Быстро!
– поторопил Петрунеску, указывая мне взглядом на шоферское сиденье. Рядом, как и прежде, уселся Руссу.
К аэропорту мы подъехали в начале двенадцатого. Еще издали увидели на стоянке множество машин с буквами "Т", обозначавшими принадлежность к воинским частям. Я преднамеренно "притерся" к ним, чтобы Петрунеску был как на ладони - пора было кончать с ним, - и он, не поняв моей задумки, не возразил. А вероятнее всего решил, что под прикрытием военных безопаснее.
Обстановка, судя по тишине на аэродроме, по беспечно расхаживающим около здания аэровокзала людей, военных и штатских, была спокойная. К нам никто не подходил, и мы сидели в машине несколько минут, ожидая указаний Хозяина, притаившегося в углу и кого-то высматривающего. Наконец он не выдержал и послал Руссу к начальнику аэропорта.
– Пусть придет он или заместитель.
– И повернулся к Саракуце.
– А ты поищи машину Альбины. Она где-то здесь.
Я внимательно всматривался в каждый силуэт, мелькавший в темноте и в свете аэровокзальных огней. Где-то здесь должен быть и Донич, а с ним люди Токарева... Пора, давно пора надеть наручники на моего "бесценного благодетеля" и освободить меня от его опеки. То, что он ждет дочь, ещё раз подтверждало его намерение удрать за границу...
Но ни Донича, ни Токарева...
Первым вернулся руссу. Один. Встревоженный, без прежней самонадеянности. Заговорил торопливо, сбивчиво на своем родном языке. Но смысл я понял: "Пчелка" в аэропорту не приземлялась, каждый самолет усиленно охраняется военными и полицейскими; начальник аэропорта сказал, что органы безопасности ищут Петрунеску и что им лучше пока не встречаться. Советовал переждать где-нибудь...
Потом пришел Саракуца. Развел руками: нигде "жигуленка" с Альбиной не нашел.
Петрунеску никак не отреагировал на сообщение подчиненных, лишь
– Поехали.
– Куда?
Он указал в сторону города.
И в это время невдалеке мелькнула фигура Донича.
– Виктор!
– крикнул я, приоткрыв дверцу.
Он подбежал сразу.
– Я ищу вас уже минут пятнадцать... А вы на газике...
– Садись, - приказал Петрунеску и, открыв дверцу, подвинулся на середину. Донич поначалу замешкался, оглянулся и нехотя полез в машину. Я включил скорость.
– Докладывай, - потребовал Хозяин.
Донич помялся и заговорил опечаленно:
– Плохие дела, Иона Георгиевич. Не знаю, с чего и начать. Снегур, слышал я, поддержал ГкаЧеПистов, солдаты Косташа вместе с советскими частями арестовали нескольких наших боевиков. Ищут вас. И с дочкой вашей, Альбиной, несчастье...
– И замолчал.
– Что с ней?
– схватил его за плечо Петрунеску.
– Она ехала на машине с капитаном Скородумовым... Видимо, сюда, в аэропорт. Машина взорвалась.
– Какая машина?
– Красный "жигуленок".
– Я ж предупреждал!
– в отчаянии воскликнул Петрунеску.
– Видимо, кто-то подложил мину, - продолжил Донич.
Я наверняка знал кто. Хороший подарок приготовил мне "тестюшка". Альбину же либо забыл предупредить, либо не счел нужным. А Скородумов уговорил поехать на моем подарке.
– А что со Скородумовым?
– поинтересовался я.
– Тоже насмерть.
Вот теперь уж точно: "Жадность фраера сгубила". Насовсем...
– Куда едем?
– спросил я, сбавляя скорость.
Петрунеску будто не слышал, нагнув голову, сидел отрешенно и подавленно. Похоже, даже всхлипнул. И мне, перенесшему столько мук, стало его жаль: Альбина - его любовь, радость, надежда - так нелепо погибла. От его же рук. Мину он заложил видимо вчера утром, когда мы заезжали к нему домой. Хотел в последний раз продемонстрировать передо мной свое благородство: отпустить со своим подарком, чтобы навеки похоронить тайну своих преступлений...
– Босс, возьми себя в руки, - напомнил Руссу.
– Потом отомстим, а сейчас надо думать, что делать дальше.
Петрунеску поднял голову. Молча вылез из машины и пошел в сторону аэропорта. Мы ждали его минут десять. Наконец вернулся.
– В Варкулешты!
– приказал властно и решительно прежним командирским голосом.
Мне показалось, что я ослышался, и переспросил:
– В военный гарнизон?
– Да. Прямо на аэродром.
Что он задумал?.. Выходит, я не ошибся, что видел капитана, летчика с "Пчелки", в Варкулештах... Но если в аэропорту все самолеты под охраной, то на военном... Хотя как сказать... Некоторые наши командиры как раз в такое напряженное время проявляют беспечность... И спросить у Донича ничего нельзя... А Петрунеску и впрямь президент хитрости: на всякий непредвиденный случай у него всегда находится непредвиденный вариант...