Школа. Никому не говори. Том 3
Шрифт:
– Вот что думаю насчёт того, что ты только что сказала. Всё в жизни не так просто, Люба. Если Сэро с тобой общается, значит, нашёл что-то крутое! Уж молчу про Имира… Может, хватит оглядываться на тех, кому ты не нужна? Ума-то не занимать!
– Слушай…
– Что?
– Ты очень красивая. И одеваешься интересно!
– Спасибо! Моя сестра шьёт. Многое перешивает.
– Круто! А ещё на Ариэль похожа, только волос короче!
– Ах-ах! Спасибо! Обожаю этот мультик! Ты первая, кто мне это сказал!
Щука под пиво неплохо ушла. Правда, Люба не смогла понять, почему от невкусного напитка все тащатся. Она провела Нате экскурсию по Солнечному 27, не обращая внимания
Натальин домик, старенький, запущенный и покосившийся, тихоню – любителя состарившегося и брошенного – сразу впечатлил. Скромная чистота внутри, вкусный чай и бутерброды, просмотр фотоальбомов и болтовня до позднего вечера сблизили двух непохожих девчонок. Ната проводила подружку до школы № 1, заручившись от той обещанием приходить к ней почаще, а Поспелова с полным удовлетворением решила, что две недели домашнего ада закончились весьма продуктивно.
«Теперь есть два места, куда можно приходить в гости: Паша и Наташа! Можно ещё к Денису заглянуть. Хотя нет. Неудачная идея. Обойдусь. Чёртовы каникулы закончились наконец! Книги прочитаны, а в понедельник – снова школа, чтоб она под землю провалилась! Как заработать денег, чтобы летом свалить? У меня никогда даже мелочи на личные нужды не водилось», – размышляла подросток, свернувшись клубочком под одеялом, пока сон не одолел.
А в это же время Наталья, сидя в одиночестве за небольшим кухонным столом у окна, размышляла над беседой с Любой и взаимоотношениями в компании Ибрагимовых.
«Она точно подметила, что Сэро как ветер! Как кот. Ветреный кот, ах-ха! Люба умная и наблюдательная! Мне б её осторожность и разборчивость! Наверно, многих проблем бы избежала!»
Девушка спрятала под себя ноги в шерстяных носках и глубоко задумалась о бывших парнях.
В её семье женщины не заморачивались серьёзностью отношений с противоположным полом. Мама забеременела Натальей и её старшей сестрой от разных мужчин, не будучи в браке, и ни один из отцов не остался в семье – оба ушли задолго до рождения дочерей. Ната позже нашла в альбомах снимок папы, расспросила мать о нём и вышла с родителем на контакт, выяснив, что родному папочке ни на грош ни сдалась и что мужик прекрасно поживает без неё в новой удачно сложившейся «правильной» семье и совсем о судьбе брошенной дочки не задумывается.
Мама – зарекомендовавшая себя талантливая медсестра с солидным стажем в хирургическом отделении – не стремилась построить «приличную» полную семью. Девчонки росли, наблюдая в крошечном домишке, доставшемся в наследство от бабули, парад постоянно менявшихся сожителей. Женщина при каждом расставании тарелки не била и волосы на голове не рвала, лишь собирала подруг за бутылочкой крепкого и жаловалась на неудачу и одинокую судьбинушку. Дочки слушали стенания матери и причитания дружеской поддержки, замечали, что снова пропал из домика мужской гардероб, и, взрослея, прекратили называть всякого вновь появлявшегося дядю папой. А в старших классах Ната на каждую свежую мамину любовь обращать внимание вообще перестала.
За половое воспитание девочек медсестра не тревожилась ровно так же, как и за собственные взаимоотношения с мужским племенем. Мальчиков ни Наталья, ни её сестра не стеснялись. Первый секс у рыжей случился в двенадцать лет с другом из компании сестры, парнем семнадцати лет. Девочка отдалась чисто из любопытства, в выборе партнёра совершенно не заморачивалась и ни о чём не жалела. В своём классе в тринадцать лет Ната выглядела не по годам взрослой, и, пока её ровесницы дурачились и разглядывали прыщи на щеках, у неё не было отбоя от женихов –
Чувствуя себя дамой востребованной и опытной, Ната запросто приводила парней домой и не обращала никакого внимания на кривившихся соседей. Уже в пятнадцать школьница стала замечать, что, несмотря на её открытость, обаяние и сговорчивость, практически все юноши после интима начинали избегать её и куда-то испаряться. Кокетка, лёжа в постели, наблюдала, как после нежностей и страстей очередной молодой человек вставал, одевался и, пряча конфузливый взгляд, намекал, что планов на неё нет.
Девушке не удавалось задержать возле себя надолго ни одного пацана, не получалось почему-то вывести на длительные серьёзные отношения новые знакомства, хотя начиналось всё всегда страстно, красиво, романтично. Матери молодых людей кривились или брезгливо ухмылялись Нате в лицо, если она решалась навестить женихов или сталкивалась с их родней на улицах города.
«Не стоило отталкивать Дениса, разрывать с ним из-за истерики Ленки. Он классный, трудолюбивый. Из воздуха деньги достаёт, обеспечивает себя сам. А ведь ему шестнадцать! Ещё школьник! Дарит Ленке подарки, на карман даёт, возит в кафе-рестораны, шмотки покупает, а она ни в грош не ценит. Глупая! Плачет у меня на кухне, кричит, что Ден – кобель, новые шашни завёл, хотя виляет жопой перед Сэро и думает, что Коробкин не видит! Унижает своими выходками и себя, и Дениса да роет яму с изменами! Я бы Дена не разменяла! Но получилось всё по-идиотски. – Ната отпила чай и задумалась об Ибрагимовых: – Люба права, сказав, что все Сэро хотят получить, но он никому не даётся. Если б я подружилась с ней раньше, то повела бы себя по-другому. После него ни на кого смотреть не хочется. Что за человек такой?!»
Сэро в постели играл за целый оркестр. Ласковая нежность сочеталась с бесцеремонной грубостью и невероятной чуткостью. Не нужно было руководить, поучать, организовывать, строить учителя-всезнайку да объяснять, что, где и почему. Повеса умел расслабить и расслаблялся сам. Слово «стыд» Ибрагимову было чуждо. Ноль эгоизма, чёрствости, комплексов и ханжества. Брюнет умел любить и совершенно этого не стеснялся.
Оторвались они по полной. Девушка балдела. Парень от души веселился, шутил, дурачился. Лукавая улыбка не сходила с красивого лица, умные глаза по-доброму щурились. Рыжей было по-настоящему хорошо. Настолько, что, пока юноша спал, она, счастливая и довольная, решила потихоньку оставить на его шее кровоподтёки.
От воспоминания Ната сжалась на стуле. «Ужасная ошибка! Зачем? Как же он взбесился! Но ведь мне ставили синяки парни, и я никогда не злилась. Ворчала и одевала кофту с воротом повыше. А Сэро это расценил как неуважение. Теперь его не видать как собственных ушей! Чёрт! Могла бы и догадаться, что он гордый, как горный орёл! Почему я вечно делаю что-то не так?!» – расстроилась она. Тело опутала тоска и тягучая истома. Оказывается, парни бывают опытными и при этом редкими недотрогами.
«Пусть Сэро ушёл, но хотя бы высказал в лицо причину. Не юлил, не изворачивался и не кривился перед компанией, а, наоборот, вступился и познакомил. Зато Имир… Господи, как же я его боюсь! Такой вредный! «Тебе что, денег за обслуживание дать?» Козёл! Лучше б ударил! Никогда столько не плакала, как после слов этого гавнюка! Зато и «цену», наконец, услышала: обычная дешёвка»