Школьная осень
Шрифт:
Я сразу отдал Верке 3 рубля — за себя, Мишку и Андрея под их торжественные обещания вернуть…
— Когда-нибудь, — сказал Мишка с хитрющим выражением лица и добавил. — Половину.
Выходя из класса, по дороге в кабинет физики он бросил:
— Вот, покурить не успел…
Последним уроком была алгебра. Списать домашку я успел у Ленки-Жазиль, которая, протягивая тетрадь, вдруг решила мне томно улыбнуться. Я тут же прикусил зубами нижнюю губу, задрал подбородок и изобразил призывный взгляд
Только Димка Зеленчук мрачно посмотрел в мою сторону и покачал головой. Я развел руками, мол, не виноватый я, она сама мне улыбается.
Поэтому особо не заморачивался, бояться «пары» оснований не было. Наталья Михайловна весь урок бросала на меня задумчивые взгляды, а после звонка попросила:
— Ковалёв! Подожди.
Мы опять остались наедине.
— Ты мне ничего не скажешь? — спросила она, глядя куда-то в сторону. Я проглотил застрявший в горле комок, не зная, что ответить. Честно говоря, я про это просто забыл.
— Это что-то необычное? — Наталья Михайловна расценила моё молчание по-своему.
— Да нет, — отмахнулся я наконец. Учительница сама мне подсказала ответ.
— Не необычное. Это бессмыслица, Наталья Михайловна, — ответил я. — Либо вы неточно передали рисунок. Где-то в изображение закралась ошибка.
— А что это вообще, Антон? — продолжала допытываться она. — Что это такое?
Я развел руками:
— Пока всего лишь геометрические фигуры.
Наталья Михайловна оглянулась на дверь. В любую минуту в класс мог войти кто угодно.
— Я тебя поняла, — решительно сказала она. — Нам надо пообщаться в более подходящем месте, где никто не помешает. Так?
Я молчал, озадаченный такой постановкой вопроса.
— Ты скажи, так или нет?
— Так, — выдал я для того, чтобы она наконец отвязалась от меня. Ну, не готов я был к такому разговору!
— Хорошо, — кивнула Наталья Михайловна и улыбнулась. — Я всё поняла. До свиданья!
И она вдруг неожиданно протянула мне свою узкую белую ладошку. Я осторожно пожал её.
— До свидания, Наталья Михайловна!
Мишка и Андрюха ждали меня на выходе из школы.
— В столовую? Пирожков хочется…
— С повидлом… В масле… Горячих… Ммм…!
Андрэ картинно почесал тощий живот.
— Да пошли уже! — не выдержал Мишка. — А то устроили тут разгрузочный день!
Проходя мимо телефона-автомата, я тормознулся:
— Я быстро звякну. Подождите меня у столовки.
Набрал по памяти номер. Мне ответил мужской голос:
— Алло?
— Здравствуйте, Альбину можно? — попросил я.
— А кто её спрашивает? —
— Брат! — мы условились, что я буду так называться, когда звоню.
— Сейчас.
— Привет! — наконец отозвалась Альбина. — Здравствуй, братик!
— Привет, привет, — сказал я. — Ну, что, поговорила? Когда?
— Как и договаривались, — ответила девушка. — В субботу в четыре часа. У тебя без изменений?
— Ага. Ну, всё тогда. Пока…
Я повесил трубку. Альбина предупредила, что сосед по кабинету весьма к ней неравнодушен, поэтому мы приняли решение общаться эзоповым языком, дабы не давать пищу пересудам и не нервировать парня лишний раз.
Второй мой телефонный звонок был на номер Дениса. Трубку поднял он.
— Привет! Это Антон.
— Здорово, здорово! — отозвался Устинов. — Что-нибудь случилось? Вроде недавно общались…
В его голосе я услышал нотки радости.
— Да как тебе сказать? — памятуя, в каком учреждении работает мой собеседник, я тоже говорил с ним намеками. — Ты мне телефончик одного товарища обещал дать.
— Взамен другого?
— Ага! — я обрадовался, что Устинов сразу понял, о чем речь.
— Так, так, — Устинов задумался, видимо, листал записную книжку, потом попросил.- А ты можешь мне перезвонить через пару минут на телефон 7–45–66?
— Хорошо, — я повесил трубку. Мишка и Андрей уже подошли к столовой, остановились, стали мне махать, мол, заканчивай. Я в ответ развел руками.
— Парень, ты будешь звонить или нет? — к телефону-автомату уже начала скапливаться очередь.
— Да, сейчас!
Я набрал новый номер.
— Алло?
— Записывай, — сказал Устинов. — 4–14–48. Зовут Геннадий. Скажешь ему, что от меня. Понял?
— Понял, спасибо!
— Только обращайся к нему не раньше, чем завтра, — пояснил Устинов. — Я с ним сегодня встречусь, поговорю, предупрежу насчет тебя.
— Хорошо!
— И перезвони потом, как с ним пообщаешься, ладно?
— Хорошо! — повторил я. — Пока!
Я повесил трубку и направился к столовой, в дверях которой скрылись мои друзья.
Я открыл входную дверь. На меня привычно пахнуло запахом еды. Живот призывно заурчал, требуя пищи. А вот увиденное внутри зала мне совсем не понравилось.
Мои друзья стояли в окружении столовских работников женщин-поварих. А трое небритых мужиков, то ли местных грузчиков-дворников, толи подсобных рабочих удерживали моих друзей. Двое в грязных телогрейках ухватили за руки Мишку, третий в клеенчатом фартуке заломил руки Андрею.
Поварихи грязно-белых халатах тыкали в моих друзей руками, ругались, орали во весь голос: