Школьная осень
Шрифт:
— Он не леший, — поправил я. — Он лесной хозяин.
Лесник отмахнулся:
— Мы с ним после того случая, разругались вдрызг. Не по заветам он поступил. Наказать лесорубов мог, но в трясину заводить никаких прав не имел.
Мы проехали метров пятьдесят, не больше. Среди деревьев нарисовался просвет, а потом и дома показались. Точнее, один дом, усадьба целая, размерами не меньше, чем у лесника. И вокруг двухметровый забор из плотно пригнанных к друг другу досок.
Василий Макарович остановил машину, нажал на клаксон.
— Слушай, как это мы так быстро
Калитка открылась, к машине вышел Селифан. Мы вышли ему навстречу. Он раскинул руки, крепко обнял меня, поклонился maman. Она смутилась и даже покраснела, когда он ей церемонно поцеловал руку.
— Ну, что вы?
— Сначала, думаю, за стол? — предложил оборотень.
На удивление он был чисто и аккуратно одет, причесан и совсем не напоминал того мужика из багажника, которого пришлось спасать пару месяцев назад. Даже шляпу нацепил с широкими полями, как в фильме про ковбоев.
— Давайте сначала посмотрим дом, а потом уже сядем за стол и обсудим все моменты, — ответила maman.
— Как скажете, сударыня, — согласился оборотень. Маман даже смутилась.
До дома, ну, практически тоже усадьбы, только поменьше, идти было совсем недалеко. Прошли всего пару участком с развалившимися срубами, когда-то бывшими домами, а теперь заросших до непроходимой чащи бурьяном да кустами.
Потом мы упёрлись в покосившийся забор. Кое-где он еще держался, а кое-где лежал на земле. Подгнившие столбы не выдержали испытание временем. Вокруг тоже всё заросло, но пока только бурьяном, а не порослью деревьев.
Квадратный дом-сруб 8 на 8 метров стоял недалеко и выглядел, честно говоря, совсем не презентабельно. Бревна, хоть и толстые, не обхватишь одному, уже почернели от времени. Зато крыша была цела. Целы были и окна, забитые для сохранности фанерными листами.
Ступени крыльца, конечно, подгнили. Мы кое-как взошли на террасу. Селифан достал ключ, разомкнул амбарный навесной замок, с трудом открыл дверь. Мы вошли внутрь. Тут же зажегся свет — бывший хозяин успел даже провести сюда электричество!
Внутри вид был получше. Бревна выглядели почище, щелей между ними не было. Полы «черновые» — доски-горбыль, на которые в будущем предстояло настелить нормальные доски. Посередине дома была выложена печь-голландка. От неё отходили деревянные перегородки, делившие дом пополам. За печью хозяин, видимо, запланировал сделать то ли горницу, то ли спальню. А у двери — кухню, столовую и прихожую одновременно.
В общем, перепланировку делать обязательно. Вместо горницы спальни — две спаленки для меня и maman. Прихожую придется подстраивать. Нечего на кухню грязь с улицы тащить!
Я кивнул Селифану, дескать, всё осмотрел, пойдем на улицу.
Он показал нам небольшой, размером 5 на 5 бревенчатый домик с мансардой на сваях:
— Здесь бывший хозяин жил. Там у него, — он показал рукой на покосившиеся постройки чуть дальше. — Два сарая и коровник. Когда он помер, его сын мне корову просто так отдал.
Я прошелся по саду, огороду. Огород
Я подошел к нему, положил руку на ствол. Мне показалось, что дерево шагнуло мне навстречу. Ладонь ощутила тепло, идущее изнутри ствола. Подчиняясь необъяснимому порыву, я обнял дерево, прижался к нему щекой, закрыв глаза.
Я простоял так минут пять, наслаждаясь силой, в которую лесной великан окутал меня, словно в одеяло, и пытался наполнить моё магическое ядро своей силой, своей спокойной энергией, своей магией. Только моё ядро и так уже было переполнено. Как только мы въехали в лес, я сразу стал «питаться», поглощая силу леса в себя. Куда уж больше? В дальнейшем, дерево будет моим аккумулятором. Можно из него попробовать сделать даже защитника, несмотря на то, что ему достаточно много лет.
Этот участок с домом стоило купить только из-за одного этого дуба.
— Кстати, где Цветана живет? — вспомнил я, когда мы вышли с участка на улицу. Селифан показал в дом напротив наискосок.
— Давай к ней зайдем, — предложил я.
— Только без Нины Павловны, — сказал Селифан. — Мы пойдем ко мне, а вы с Василием сходите к ней вдвоём, пообщайтесь со старушкой.
Он взял maman под руку и направился к своему дому. Мы же с лесником пошли к ведьме.
Цветана встретила нас у калитки. И я её практически не узнал. От той старушенции, которую я реанимировал, практически ничего не осталось. Даже голос и тот изменился. Нас на встречу вышла невысокая симпатичная пожилая дама в меховой безрукавке на синее модное кримпленовое платье. Волосы были убраны под разноцветную косынку.
— Вырядилась-то, — буркнул лесник. — Как на танцы.
— Я знала, что ты сегодня приедешь, — не обращая на него внимания, сообщила мне она. — В гости зайдешь?
Я поздоровался. Она мне поклонилась, но коротко, словно кивнула.
— Да не знаю, — пожал плечами я. — Вопрос простой. Можем и здесь обсудить.
Ведьма пожала плечами.
— Говори!
— Есть у меня знакомая. Ей 20 лет, у неё есть дар ведьмы…
Цветана напряглась, даже как будто дышать перестала.
— Поучиться бы ей, — продолжил я, не замечая её реакции. — Помочь сможешь?
— Ты это специально? — наконец выдохнула она.
— Что — специально? — не понял я.
— Для ведьмы счастье найти и воспитать ученицу, — дрожащим голосом заявила Цветана, обхватив плечи руками. — Это как дочь родить. Продолжение рода, дела, жизни. А тут ты мне… Ты! Мне! Предлагаешь готовую ученицу. Я и так в долгу у тебя. Что ты попросишь взамен на этот раз?
— Тогда почему у цыганской ведьмы не было учениц? — поинтересовался я, игнорируя её вопрос.
— Они другие, — отмахнулась Цветана. — Они кровью живут, своих в жертву приносят. Так что ты от меня потребуешь?