Школьное колдовство
Шрифт:
— Я не могу этому верить, Корин. Вы не ошибаетесь?
Потому что всё это, конечно, было ударом, и очень жестоким.
Потому что всё это было ударом, и очень жестоким.
— Лила, я, конечно, не такой признанный колдун, как леди Тамирия или та же Рита, но в некоторых вещах разбираюсь ничуть не хуже, — горячо заверил Монтерай. — Хотите, пойдем в Храм, и я принесу вам клятву на алтарном Пламени, что говорю чистую правду? Я готов.
Она покачала головой — нет и нет. Он принялся объяснять:
— Как я понимаю, тут использован принцип кровной преемственности.
— Отдача? Это — плата? — уточнила она.
— Да, иногда и так говорят. Если поменять жизнь лорда Артура, к примеру, на жизнь десяти висельников, то всё может получиться, но ударит при этом серьезно. Потомки Инденов потеряют дар, например, или всякие другие вещи, не такие явные. В случае с вами… Вы слышали или читали, наверное, что когда военачальник в самую гущу битвы посылает отряд, который ведет его собственный сын, а не чужой — это вызывает уважение, да? Вы её кровь, в этом и дело…
Да, кое-что было понятно. И как-то очень нерадостно. А особенно ранило то, что она узнала об этом вот так, случайно.
— Эльянтина, конечно, сделала это по приказу короля. Кто знает, каким образом он её заставил. Обычно он щедро ей платил, но и заставить, конечно, тоже мог бы, — добавил Корин.
— Знаете, Корин, у нас дома свиней, которых собираются зарезать к Новогодью, очень хорошо кормят и нежат, чтобы они были довольны. Так принято, — сказала она, пожалуй, резко, — и вроде бы мясо получается вкуснее. К их счастью, они и не догадываются, зачем им угождают.
— Лила, — Корин участливо тронул её за руку, — вы согласны, что надо бежать?
— Не знаю, — она пожала плечами, — мне надо подумать. Что я стану делать сама с моим даром? В любом случае у меня есть время до весны, правильно?
— Необязательно. Видите ли, какое дело… Есть такой нюанс в школьной защите, многим неизвестный, но он был всегда, уж не знаю, зачем. Если ученица овладевает контрольным заклинанием более высокой ступени и применяет его в стенах школы, она может пройти посвящение. Зеркальные заклинания входят в число контрольных, причём на две ступени выше. Вы можете пройти посвящение хоть сегодня. А теперь подумайте, кто вынудил вас освоить такое заклинание и тем самым… Вы поняли?
Лила медленно кивнула.
— А что вам делать с даром? Вы думаете, можно учиться лишь в Эбессане? Да на Побережье немало школ, в каждом королевстве, а вам и вовсе лучше иметь собственного наставника. Знаете, я считаю, стоит довериться Рите, у неё огромные связи. Понимаю, что поначалу она вам не очень понравилась, но она как никто может помочь, и она ценит дар…
— Кто знает обо всем, как вы считаете, Корин?
Он пожал плечами.
— Возможно, никто. Лишь леди Тамирия не может не знать. И ещё кто-то в Колдовском совете. Кстати, посвящение нельзя пройти без вашего желания. Почти все колдовские действия завязаны на чувства, здесь главное — ваше желание. Насильно посвящение не проходят.
— Но это же всё меняет, — она усмехнулась, —
— Получить разрешение Тамирии. Формально ритуал начинается с того, что гранметресса даёт разрешение. Но вы ведь не станете этого делать?
— Спасибо, Корин, — вздохнула Лила, — я правда должна подумать.
Думать хотелось в одиночестве, так что Лила опять отправилась в крыло принцесс, боковыми лестницами, чтобы никого не встретить и не было нужны придумывать отговорки. Захлопнув ту самую дверь, она сбросила туфли и босиком прошла по мягкому ковру, потом забралась в кресло с ногами.
Как странно. Леди Эльянтина писала, что у Лилы должны быть дети, наследники Мардоков и Фаро. И зачем писала, не ради насмешки ведь? А может, она считала, что приготовленная ею же для Лилы судьба благополучно её минует?
Правда, Артур упоминал, что королевству грозят беды, даже война, если не подтвердится право короля на престол. А если речь о войне, то так ли важна для всех жизнь дочки барона из провинции, пусть она и наследница Мардоков-Фаро. Война — это много смертей, много крови, разоренные города и деревни, затоптанные и сожженные на корню посевы, а потом голод, толпы нищих, беспризорные дети — сохрани, Пламя Милосердное, от такого их страну. Что против этого её жизнь, всего одна? Даже не жизнь, а половина жизни! Ей уготована не смерть, а призрачное существование!
Деньги, наряды, драгоценности, подарки, и такая ловушка! Отец получит наследство, ей останется ненужный титул. Хотя да, конечно, лорд Артур — граф. Будет призрак-виконтесса…
Но хуже всего обман. Да-да, это обидно. И Лиле очень, ну просто очень хотелось бы расколдовать Артура! Но такая цена ей даже в голову не приходила.
В конце письма леди Эльянтины — просьбы о доверии. И кажется, заверение, что всё будет хорошо. Это ложь? А может, Корин в чём-то ошибается? Что-то не так понял? И всё обойдется. Ах, хорошо бы!
Артур. Он просочился сквозь дверь и встал перед Лилой. Она отвернулась. Разве ей на самом деле нельзя побыть в одиночестве? Без вездесущего призрака — нельзя, оказывается.
Она не могла не верить Корину, ей так хотелось верить Артуру…
Его светлость изобразил на лице недоумение, потом отошёл немного и демонстративно улёгся на ковёр. Он своего добился — некоторое время спустя она подошла к зеркалу и наложила заклятье. Артур не заставил себя ждать — тут же нырнул в зазеркалье.
— Что случилось, Мышка? — заботливо спросил он.
— Все хорошо. Разве у меня не может быть плохого настроения?
— Может. Но мне не нравится, когда оно у тебя такое.
Она только пожала плечами в ответ. Попросила:
— Расскажи мне ещё раз, зачем королю надо тебя расколдовать? Пожалуйста.
— Чего вдруг? — откровенно удивился он, — не самая любимая моя тема. А, погоди. Ты за своего прекрасного принца, что ли, переживаешь?
Она не поняла, зачем надо переживать за принца, но согласилась, в надежде, что Артур сейчас сам проговорится: