Школяр
Шрифт:
Профессор беседовал с ректором, который тоже принимал участие в катаниях. Вид у ректора сделался обалдевший.
— Голубчик, что за манеры, это переходит всякие границы! — воскликнул он с возмущением. — Если вы станете бегать по школе, задавая подобные вопросы, я буду вынужден запереть вас на неделю в Печальном карцере, чтобы напомнить, для чего вы здесь находитесь!
Профессор Лонерган, тоже заметно выбитый из колеи, подметил интерес на лице Хелики.
— Подождите, Като, я найду, чем ответить. Насколько мне известно, на настоящий момент только два раза, — сказал он Филю. — И не приставай
Вечером после катаний, усталые и голодные, как портовые псы, Филь с Яном брели к себе в дормиторий. До ужина оставалось еще время, и Ян предложил вместо валяния на постелях с риском заснуть и пропустить ужин, рассчитаться с ректором и уже от него отправиться в трапезную.
Профессор Иллуги стоял у жарко горевшей печи в кабинете и читал письмо. Судя по размеру, оно прибыло с голубиной почтой. Профессор не успел переодеться, и под его ногами на полу растекались лужи растаявшего снега. Оторвавшись от чтения, он, не говоря ни слова, проследил, как Филь водружает на его стол увесистый мешок.
Филь сразу попятился к двери, памятуя недавнее столкновение и не желая лишний раз раздражать ректора.
— Здесь всё, что мы вам должны, — вместо него сказал Ян. — Можно нам идти?
Профессор смерил взглядом изможденных друзей.
— Можете, — кивнул он им благосклонно. — Только прежде заберите назад то, что заработали с таким талантом и самоотверженностью. Ваш долг перед Алексой погашен императором, — он щелкнул пальцем по письму.
— Как это? — ляпнул потрясенный Филь.
Он-то знал, что император умеет считать деньги и не раздает их попусту. Кто, как не Флав, поймал Филя на слове и вынудил выложить кучу золота за Хальмстем с прицелом отобрать его позже, когда замок будет построен. Чтобы махинатор такого масштаба согласился утрясти чужой долг, перед ним должны маячить серьезные барыши.
Ректор по-отечески улыбнулся в ответ на перегляды друзей.
— Ваш отчет о происшедшем в деревне решил для императора одну задачу, над которой он давно бился. Подробности, смею быть уверен, он расскажет вам на новогодней аудиенции. Так что можете раздать ваши долги, какие имеются, оставить себе по два аспра, а излишек, будьте добры, принесите, пожалуйста, мне на хранение, чтобы не нарушать правила. Да, и заберите еще вот это!
Шагнув к столу, профессор вынул из ящика тетради с расчетами, которые он изъял у них в начале недели, и протянул друзьям:
— Не без ошибок, но, принимая во внимание, что вы не на моей кафедре, я бы сказал, что анализ проведен отлично. А поскольку вы в нем значительно раздвинули границы своего учебного плана, у меня нет другого выхода, как только поставить вам обоим зачет за первый семестр. Вот теперь можете идти!
Разом избавившись от тоскливой математики, освободившись от долга и еще заработав, друзья с гиканьем понеслись в трапезную, ощутив новый прилив сил.
Всё складывалось просто замечательно, и отличное настроение не покидало их до самого начала зимних каникул. Лишь одна мысль продолжала тревожить Филя: как можно из одной лампы, колодца с дерьмом, двух десятков свиней, тележной мази и досок получить кучу денег.
— 10 —
«Что
— Она над нами издевается, — процедила Анна.
— Что она сказала тебе в последний раз? — нервно поинтересовалась Мета.
— Что будет готова через минуту. Это было десять минут назад!
Мета нахмурилась и натянула поглубже на уши пушистую шапку.
— Если мы не уедем с последней каретой, мы не уедем вообще. Она это понимает?
— Спасибо за напоминание, — огрызнулась Анна и передразнила: — «Если станешь меня отвлекать, я никогда не соберусь!». Одни мы такие дуры, что поверили ей на слово — её драгоценная Палетта давно умотала, найдя себе место в другой карете!
Обе девушки были одеты в сапоги, плотные плащи с мехом внутрь и перчатки не хуже тех, от которых избавился в свое время ректор Иллуги. Филь подумал, что лично он не стал бы тратить такие деньги на одежду.
Переминаясь рядом и одетый не хуже, Ян пробормотал:
— Бристо, Дафти и Лиссак тоже оказались сообразительней. Что она может там делать так долго?
Анна рыкнула:
— Ленты заплетает! Филь, хватит стоять остолопом, дуй наверх и отвесь ей пинка!
Тот глянул исподлобья на окна дормитория:
— Не поможет.
Повторялась история с сентябрьским отъездом из Кейплига. Тогда Габриэль дособиралась до того, что они упустили бесплатный поезд и были вынуждены нанять карету. Сегодня, в день отъезда Алексы на зимние каникулы, она опять копалась наверху в своей комнате, хотя её сундук давно снесли вниз.
С неба сыпал густой снег, грозивший перекрыть дорогу. Каретный поезд со школярами ушел полчаса назад. Из них во всей Алексе остались только Хозеки и Фе. Еще здесь оставались Якоб и четыре солдата, прибывшие на охрану с той самой каретой, которая, груженная сундуками опоздавших, дожидалась их сейчас у Сигнальной башни. Якоб согласился подвезти их до ближайшей заставы, где они должны были пересесть в поезд.
Две лошади, запряженные в карету, выглядели неважно, устало ныряя мордами в ведра с овсом и водой, которые поставил им Якоб, и Филь сомневался, что они смогут нагнать поезд. С каждой минутой его сомнения усиливались.
С другой стороны, он не настолько рвался в Кейплиг, чтобы переживать по этому поводу. Ничего замечательного его там не ждало. Конечно, было бы неплохо повидать Руфину и, может быть, даже Эшу, но с ними в комплекте шла вредная Лентола и госпожа Фе, к которой Филь до сих пор относился с опаской. Его также ожидала обязательная встреча с неприятным господином Клементом, обсуждение строительства Хальмстема и куча подписей под счетами, при одном воспоминании о которых настроение Филя ухало вниз. В общем, кроме приглашения от Хозеков погостить после Нового года в Меноне, впереди у него не было ничего, к чему бы он стремился. Но пропустить приглашение было бы жалко.