Школяр

Горъ Василий

…Париться в компании Зыбиной я отказался наотрез, хотя понимал, что пара-тройка заходов в сауну после столь интенсивной тренировки однозначно будут нелишними. «Тетушка», пребывавшая в прекраснейшем настроении, кинула взгляд на свое отражение, заметила, что влажный топ немного, но просвечивает, и… извинилась:

— Прости: обычно я просыпаюсь значительно позже, поэтому, открыв глаза по будильнику, собиралась на автомате. А окончательно проснулась только на дорожке. В общем, завтра надену что-нибудь поплотнее.

Потом расфокусировала взгляд, несколько раз ткнула в управляющий сенсор комма и попросила не зависать в душе до потери пульса:

— Через двадцать минут сюда придет твоя персональная целительница и проведет пару-тройку нужных процедур.

Я

коротко кивнул, а следующие несколько минут пытался представить «математику» моего становления сильным физиком. В смысле, представил порядок вложений Зыбиных в этот процесс, «скромненько» умножил на десять и пришел к выводу, что занимаюсь ерундой. Ибо их род может получить выгоду не только деньгами, но и контрактами или серьезными преференциями в уже имеющейся области деловых интересов. Эти соображения помогли перестать чувствовать себя нахлебником, так что в зал я вернулся собранным и готовым на все.

«Все» началось со знакомства с симпатичной и бесконечно уверенной в себе целительницей… лет двадцати двух-двадцати пяти! Пока я разглядывал очень уж экстравагантную прическу, аккуратные брови, испытующий прищур серо-зеленых глаз, длинную шею и пиджачок под цвет радужки, надетый на голое тело, девушка разглядывала меня.

А потом эту идиллию прервала Раиса Александровна — представила мне ее, а ей меня, а затем ответила на сразу все незаданные вопросы. Причем не только мои:

— Молодежь, слушаем меня предельно внимательно! Валя, этот юноша — твой единственный билет в Слуги рода и безбедное будущее. Лют, эта девушка выпустилась из академии в ранге подмастерья первого уровня, в прошлом году взяла второй и имеет все шансы когда-нибудь дорасти до ранга мастер. Но есть нюансы. Точнее, стервозный характер, основательно завышенное самомнение и ничем не обоснованная уверенность в том, что все окружающие ей что-то должны. Но в вашем тандеме будешь командовать ты, и от тебя же будет зависеть, возьмем мы ее в Слуги рода или выставим на улицу. Теперь несколько слов об обязанностях этой стервозины. Тут, в особняке, она начнет следить за состоянием твоего здоровья, поможет оптимизировать питание и перестройку организма, гармонизирует гормональный фон, будет избавлять от молочной кислоты, делать массаж и подстегивать естественную регенерацию. А за его пределами превратится в вернейшую помощницу: возьмет на себя ведение распорядка дня, отслеживание расписания занятий и подготовку информации об одноклассниках, их родне и деловых интересах, поиск любых дополнительных материалов для самоподготовки и организацию досуга, будет сопровождать тебя в поездках и решать проблемы, с которыми по каким-либо причинам не сможешь справиться ты. И последнее: для нее твое слово — закон, а любые приказы она обязана выполнять добросовестно, радостно и быстро! Вопросы?

У меня вопросов хватало. Но задавать их в присутствии «вернейшей помощницы» я не захотел и отрицательно помотал головой. Замятина тоже не стала будить лихо. И «лихо», оглядев нас не самым веселым взглядом, сочло необходимым добавить еще пару фраз:

— Лют, ближайшие сутки-двое Валя будет анализировать реакции твоего организма на целительские воздействия, питание и текущий уровень нагрузок, поэтому тебе придется заглядывать в ее кабинет достаточно часто. А в среду я изучу, приму или отклоню рекомендации этой девочки, и ты сможешь начать полноценные тренировки. Кстати, прямо сейчас у тебя в программе массаж, в десять ноль-ноль у нас завтрак в малой трапезной, после него у нас с тобой двухчасовая медитация, а в тринадцать ноль-ноль — выезд в город. На этом пока все, можете быть свободны.

Я поймал взгляд «стервозины» и повел рукой, предлагая показывать, куда идти. Пока шел к целительскому кабинету, к слову, расположенному на этом же этаже, но у противоположного торца здания, мысленно повторял совет Раисы Александровны,

полученный накануне вечером: «Лют, до инициации окружающие будут видеть в тебе носителя крови Зыбиных. Не вздумай их в этом разубеждать и терять лицо, демонстрируя хоть какие-то сомнения в своем праве повелевать!» и вспоминал последний пункт договоренностей с главой этого рода. Да, не сразу, но помогло, поэтому в небольшое, но очень уютное помещение я вошел в правильном расположении духа, спокойно разделся догола, лег на массажный стол, опустил лицо в специальную выемку, закрыл глаза и полностью расслабился. Валентина, внимательно наблюдавшая за процессом, зашевелилась буквально через мгновение — простучала набойками высоченных шпилек куда-то вправо, скрипнула петлями дверцы одного из десятка шкафчиков, встроенных в стену, накрыла меня простыней и вышла в соседнюю комнату. Переоделась от силы минут за пять-шесть, что, признаюсь, сильно удивило, вернулась ко мне и деловито прижала пальцы к моему левому запястью.

Первые четверть часа, судя по всему, проводила диагностику состояния моей тушки. Потом разогрела спину соответствующим заклинанием, кстати, сделав это чуть легче и быстрее, чем Ольга Степановна Рарог, и час с лишним превращала мое тело в счастливый кисель. Причем сопровождала обычный массаж воздействиями, большая часть из которых мне была не знакома, и, как выяснилось во время завтрака, слила на них две трети резерва! В результате визит в душ я не запомнил. В смысле, помыться — помылся, но сделал это, не включая головы. А когда выбрался из душевой кабинки, то обнаружил, что на стуле, откуда-то появившемся в крошечной ванной, лежит стопка чистой одежды, а на ней — подогретое полотенце!

«Удобно, однако…» — понемногу приходя в себя, подумал я, представил, как «облизывают» Зыбину, и, покопавшись в своих воспоминаниях, внезапно понял, что в роду Рарогов ничего такого не замечал. Впрочем, стоило начать нормально соображать, как объяснение сложилось само собой: там я был никем, контактировал лишь с матушкой, Славкой, Федором Баженовичем, наставниками-простецами и, изредка, с отцом. Соответственно, просто не мог видеть эту часть жизни потомственных аристократов!

Не скажу, что сильно обиделся, но легкую горечь почувствовал. Потом сообразил, что всех этих людей больше нет, снова увидел перед внутренним взором лицо брата и не сорвался в депрессию только благодаря тому, что вовремя ушел в нужный момент прошлого и «услышал» просьбу матушки:

«Сынок, если я не отомщу, то клятва меня убьет. Так что я ухожу, чтобы когда-нибудь обязательно вернуться. В общем, верь. И жди. Не позволяя страхам, каким-либо сомнениям или горечи воспоминаний рвать тебе душу!»

— Я верю. И жду… — еле слышно выдохнул я, взял себя в руки и привел себя в порядок. Потом вернулся в массажку, взглядом приказал Замятиной падать на хвост, вышел в коридор и маленьким, но очень уверенным танком попер в сторону нужной трапезной…

…Медитировал на пару с «любимой тетушкой» в ее личном зале для медитаций, примыкавшем к спальне. Не знаю, что за артефактный комплекс был установлен в этом помещении, но уйти в нужное состояние получилось за считанные минуты, разобраться, какой из шести образов, предлагавшихся в руководстве, наиболее комфортен лично мне — от силы за полчаса, а остальные полтора я даже не заметил. Мало того, ушел в себя настолько глубоко, что не почувствовал вибрации часов и вернулся в реальность лишь благодаря щипкам Зыбиной, полным сил и энтузиазма.

На вопросительно-смеющийся взгляд Раисы Александровны ответил демонстрацией сразу двух больших пальцев и был отправлен переодеваться в парадно-выходной костюм. А без десяти час следом за ней вышел из лифта на втором подземном этаже гаража и потерял дар речи — как минимум два десятка парковочных мест оказались заняты фантастически красивыми спортивными машинами!!!

— Как тебе мои трофеи? — дав мне оклематься от шока, весело спросила «тетушка».

Я снова онемел и не сразу смог задать встречный вопрос: