Шкура
Шрифт:
— Как Артур? — с порога спросил Тигран, и мне стало неудобно — я ведь даже не спросила, что случилось с его внуком.
— Уснул полчаса назад, — сухо отрапортовала Марта.
— Зайду к нему. А вы покажите Марине, где ванная. И чаю нам сделайте. Доктор уехал?
— Да, вот только что.
— Плохо, — нахмурился Тигран и повернулся ко мне. — Я хотел, чтобы он тебя посмотрел.
Он потянулся за телефоном, явно намереваясь дёрнуть доктора назад. Я повисла у него на руке.
— Не надо, Тигран. Со мной всё в порядке. Подумаешь, синяк.
— Ну хорошо, иди тогда с Мартой. Я быстро.
— Можно я с тобой?
Мне совершенно
Почему-то я ожидала увидеть прыщавого задиристого подростка, наверняка избалованного дедушкиными деньгами. Но когда Тигран осторожно открыл дверь и пропустил меня в комнату, я поняла, что снова ошиблась. Комната была абсолютно детской — с нарисованными домиками и зверюшками на стенах, с ковром-лабиринтом, на котором кто-то расставил машинки, очень аккуратно, в какой-то, только автору известной системе. И по тому, как осторожно Тигран машинки обходил, подсвечивая себе телефоном, я поняла, что лучше последовать его примеру. В дальнем углу комнаты стояла кроватка, которую я поначалу приняла за очередную игрушку, и только увидев внутри большой красной машинки спящего мальчика, поняла, что к чему. Мальчику было лет пять-шесть. То есть дочка Тиграна погибла вскоре после его рождения. Господи, какой же идиоткой надо быть, чтобы гонять, когда у тебя маленький ребёнок. Такой чудесный ребёнок!
У него были длинные-длинные ресницы, как у девочки. И чёрные волосы, тоже слишком длинные для мальчика. Впрочем, сейчас так модно, хвостики сзади оставлять. А нос курносый, совсем не как у Тиграна.
Мне казалось, мы вошли бесшумно, даже стук трости погасил мягкий ковёр. Но едва Тигран приблизился к кроватке, мальчик открыл глаза.
— Дедушка!
Сел и потянул к Тиграну руки, явно прося, чтобы его взяли. Я успела удивиться — такой большой и на ручки? Но Тигран тут же выполнил просьбу и прижал мальчика к себе.
— Ну и чего не спим? Притворялся? Марту обманывал?
— Ага, — радостно сознался Артур, дрыгая ногами. — Она противная. Сидит и смотрит, сидит и смотрит.
Надо же, как мы совпали в оценках. Мальчишка нравился мне всё больше и больше.
— Ты не уедешь? — вдруг встревожился мальчик.
— Сегодня не уеду.
— Сегодня мне уже спать надо, — рассудительно заметил Артур. — А завтра? Завтра уедешь?
— Не знаю, малыш. Может быть, придётся ненадолго съездить в офис. Давай завтра об этом поговорим?
— Тогда почитай! Про Страшилу и Дровосека!
Мальчик снова дёрнул ногой, по-моему, ощутимо поддав Тиграну по рёбрам, но тот почему-то даже не нахмурился и замечания не сделал. Зато посмотрел на меня растерянно.
— Мариш, ты иди отдыхать. Мы тут немного почитаем.
У Тиграна явно не получалось соединить роли доброго дедушки и искушённого любовника. И ситуация его, похоже, смущала. К тому же мальчик наконец обратил на меня внимание и задал естественный вопрос «А это кто?». И тут же сам на него ответил.
— Новая нянька? Вместо Марты, да?! Ты уволишь Марту?
Мда, замечательный мальчик. Тигран покачал головой.
— Мы уже говорили об этом, Марту я не уволю. Она хорошо о тебе заботится.
— Я хочу, чтобы обо мне ты заботился!
— Так, всё, давай читать про Страшилу! Где мои очки?
Они искали очки и книжку, а я стояла в дверях, как дура, не зная, куда мне деваться. То есть направление-то Тигран мне показал, но в его хоромах очень легко было заблудиться. И мне совсем не хотелось уходить.
— Ну давайте, я вам почитаю, — подала я голос.
Они оба так недоверчиво на меня посмотрели.
— А ты умеешь? — подозрительно спросил Артур.
На лице Тиграна читалось примерно то же самое. Почему-то захотелось заржать в голос.
Книжка наконец нашлась, и мне её торжественно вручили. Тигран уложил мальчика в машинку, мы устроились рядом, и минут двадцать я читала когда-то очень любимую, но основательно подзабытую сказку про Изумрудный город. Артур слушал внимательно, разглядывая картинки. А Тигран сидел с совершенно отрешённым видом, смотря куда-то в одну точку и думал явно не о выкрутасах Гудвина. Но момент, когда Артур сполз на подушку, не пропустил. Осторожно укрыл мальчика одеялом, и мы вышли из комнаты. Только на лестнице, ведущей на третий этаж, в хозяйские покои, как я поняла, Тигран заговорил.
— Ты молодец, котёнок. С ним мало кто ладит.
— Почему? — искренне удивилась я. — Замечательный мальчик, спокойный.
Я совсем не обольщалась насчёт своих педагогических талантов. Подумаешь, книжку почитала! Прям Макаренко. Я отлично помнила, каким мучением для меня становилась практика в пединституте, как бесили дети и открытые уроки, которые приходилось давать. Так что не надо комплиментов, просто Артур на редкость адекватен.
— Он слишком спокойный, — вздохнул Тигран. — И слишком рассудительный. Им нельзя командовать, с ним надо договариваться, как со взрослым. И он никого не любит, чётко знает разницу, между нанятым персоналом и родными. А из родных у него только я.
А ты всегда на работе, мысленно продолжила я. Или вообще у меня.
— Может быть, стоит лучше подбирать кадры? Я согласна с Артуром, Марта — далеко не идеальный вариант.
— У неё медицинское образование, — Тигран распахнул передо мной дверь спальни и галантно пропустил вперёд. — Что встречается среди гувернанток не так уж и часто.
— Это так принципиально?
Я вошла в комнату, мало отличающуюся от нашей спальни на Садовнической: большая кровать, массивная деревянная мебель, минимум лишних вещей.
— Принципиально, — Тигран добрёл до кровати и тяжело на неё сел. — У Артура эпилепсия. Приступы случаются неожиданно, и рядом должен быть человек, который умеет оказывать помощь.
На кровати лежал белый махровый халат примерно моего размера, такой, какие выдают в хороших отелях. Тут же стояли тапочки. Кто-то позаботился, чтобы мне было, во что переодеться? Как мило. Я стала раздеваться, с наслаждением стягивая пропитавшиеся пылью и потом за слишком долгий день вещи. Но к Тиграну предусмотрительно встала спиной, дабы не нервировать его своим синяком. Тиграна было жалко. И дебильное чувство жалости стояло где-то возле горла, и всё время хотелось его сглотнуть. Как всё-таки странно жизнь устроена. Посмотришь со стороны — ну везунчик же мужик. Деньги девать некуда, дом, машины, семья, любовница, с которой ещё что-то получается. А на деле оказывается, что всё совершенно иначе. Почему я представляла, что у Тиграна большая семья? С чего я это взяла? Национальные стереотипы? Впрочем, я может, опять не всё знаю.