Шкура
Шрифт:
— Ревнуешь? — поддела я.
Тигран как-то очень серьёзно на меня посмотрел, покачал головой.
— Запомни, солнышко, я никогда не буду тебя ревновать. Ни к кому. Права морального не имею. Ты не моя собственность. И если ты захочешь проводить время с каким-то другим мужчиной, это твой выбор.
Я машинально потянулась к своей, давно опустевшей чашке кофе, только бы избежать его взгляда. По-моему, всё обстояло несколько иначе. И что значит, морального права не имеет? Как бы ни цинично звучало, но кто за девушку платит, тот её и танцует. Не нами придумано. Правила игры такие.
— Никто
— Вот именно, глупо, — я уцепилась за последнюю фразу как за шанс перевести тему разговора. — У нас ещё клиенты.
На сей раз пришла женщина с маленькой девочкой. Девочка вертелась на месте и непрерывно ныла, пока мама выбирала овощи, в нашем магазине для неё не было ничего интересного. Тигран, отвешивая товар, как бы между делом на неё поглядывал, а потом вдруг не выдержал, полез в карман пиджака и вытащил оттуда горсть леденцов.
— Совсем забыл! Детка, держи скорей, тебе зайчик передал! Как какой зайчик? Самый обыкновенный, серый зайчик. Сегодня утром иду, а мне зайчик навстречу. Передайте, говорит, конфеты для Ирочки.
Господи, я даже не вслушивалась, что там мамаша дочке шипела, одёргивая её нытьё, как к ней обращалась. Мне вообще всё равно, Ирочка, Машенька. Все дети одинаково раздражают. А Ирочка прямо-таки расцвела, будто никогда конфет не видела, доверчиво подставила ладошки. И мамаша её ни слова поперёк не сказала. Хотя конфеты у незнакомых дяденек брать как бы не стоит. Одна конфета тут же отправилась в рот. Ну да, от зайчика же! От зайчика в три раза вкуснее.
— Я думала, ты нечто другое в карманах носишь, — съязвила я, когда покупатели вышли. — Тоже в блестящих обёртках.
— И это тоже, — усмехнулся Тигран. — Конфеты для Артура кладу. Он тоже верит в зайчика. На всякий случай во все костюмы раскладываю.
Ага, для внука, значит. И выходит, что внук совсем маленький, раз зайчик с конфетами ещё актуален. Надо же, а я думала, что тот подросток. Марта вроде что-то говорила про частную школу в Германии, куда Артур уезжал в начале лета. Или то был лагерь? Я как-то не вникала в детали, впрочем, как обычно.
Я хотела расспросить поподробнее, тем более, что Тигран впервые сам упомянул внука, но мой нефтяник резко сменил тему.
— Солнышко, я видел, там на углу женщина квасом торгует.
— Не вздумай пробовать! — тут же возмутилась я. — Они бочки квасные годами не моют. Там на дне и крысы, и мыши, и что угодно может быть. Здесь тебе не Москва со всякими санэпидемстанциями!
— Даже не думал, — Тигран протянул мне пятитысячную купюру. — У продавщицы кваса наверняка полно мелочи. И я думаю, она охотно её тебе поменяет. А нам надо иметь мелкие деньги для сдачи. Поверь, людям очень не нравится, когда продавец не может быстро дать сдачу.
Проклиная тот час, когда я взяла билет в этот город, я потащилась разменивать деньги. Тигран деловито разложил полученную мелочь по кучкам, чтобы удобно было отдавать. Он вообще развил бурную деятельность — переместил ящик с помидорами поближе к покупателям, а капусту наоборот задвинул на второй план, рулончик одноразовых пакетов повесил у входа, чтобы покупатели могли сами накладывать,
Я мысленно представляла, что будет, если кто-нибудь его узнает. Ну вдруг! На всяких там бизнес-каналах наверняка же его морда появляется иногда. Но наш народ бизнес-каналы не смотрел, а Тиграна воспринимал вполне естественно. Некоторые, правда, спрашивали, где Тамара, не сменился ли у магазина хозяин. Но Тигран, лучезарно улыбаясь, уверял, что Тамара Сергеевна вернётся в скором времени. И, по-моему, его улыбка давала местным бабкам-сплетницам первоклассную пищу для сплетен насчёт личной жизни Тамары Сергеевны. Ну всё не меня обсуждать. Мои бывшие подруги, к счастью, в магазин так и не заглянули.
Мы распродали почти весь товар! Когда в ящиках осталось килограмма три картошки и штук по десять морковки и свёклы, Тигран сам предложил закрываться.
— Неудобно остатками торговать. В таких случаях надо в середине дня кого-то на базу посылать закупаться.
— Спасибо за очередной бизнес-урок, — фыркнула я. — Но я не собираюсь открывать собственный магазин.
Что он мне рассказывает, просто стоять устал. Последние полчаса уже переминался с ноги на ногу ежесекундно. Присесть ему толком-то не давали. Вот и кому такие подвиги нужны? Но факт, мамочка будет счастлива.
— Смотри, мама узнает о твоём таланте и не отпустит в Москву, — поддела я его, пока мы поднимались в квартиру. — Заставит на мне жениться! Нельзя же такой ценный кадр упускать! И на лечение устроил, и помидоры распродал.
— Да я бы с удовольствием, — неожиданно ответил Тигран.
В темноте подъезда, где, как всегда, не горели лампочки, я его лицо не разглядела. Но тон был абсолютно серьёзным. Вот вообще не смешно. Ни разу. Развивать тему я не решилась.
***
На комоде сидел медведь. Самый обыкновенный плюшевый медведь, почему-то голубой, а не розовый, каких обычно дарят девочкам. Я даже не помнила, откуда этот медведь у меня взялся, но факт, что в детстве он был самым любимым. Наверное, потому мама и не решилась его выбросить во время ремонта, сохранила на память.
Я осторожно, чтобы не разбудить Тиграна, выбралась из постели, накинула мамин халат и подошла к комоду. Ну, мишка, выручи, по-братски, как раньше! Если только мама не додумалась тебя постирать.
Нет, мама не додумалась. Я перевернула медведя и расстегнула молнию у него на спине. Там должны были помещаться батарейки, благодаря которым медведь пел песенку, если нажать ему на пузо. Батарейки я вытащила оттуда сто лет назад. Многие годы мишка служил для совершенно иных целей.
Вот она, родимая. Господи, какую же дрянь я тогда курила! Помятая пачка сигарет оказалась на две трети пустой, но мне хватит. Зажигалку взяла на кухне, большую, для плиты. Там же, на кухне, открыла окошко, высунулась, закурила. В детстве так не борзела, конечно, курила только за гаражами. Ой, да как мы курили-то. Одна сигарета с Лёлькой на двоих, и больше вид делали, даже не в затяг. Тогда казалось, круто. Казалось, мы так стресс снимаем. Какой у нас мог быть стресс тогда?