Шкура

Волкодав Юлия

Но тут официанты начали разносить индивидуальные закуски, что-то невероятно красивое из рыбы, по-моему, даже сырой. Настоящее сашими, здесь? Хотя нет, японцы бы умерли от зависти глядя на сие произведение искусства: на колотом льду лежали идеально нарезанные ломтики самой разной рыбы и малюсенькие корзиночки с икрой.

— Тебе что налить, котёнок? — поинтересовался Тигран, игнорируя официанта — он всегда старался обслужить меня сам, считал, что так правильно. — Шампанское?

Словом, я отвлеклась от мыслей о Лексе и сосредоточилась на еде, тем более, что за утро успела нагулять зверский аппетит.

***

По тому, как банкет начался, было понятно, что продолжится

он до утра. Сначала Иван Сергеевич говорил, долго и пафосно, поздравлял компанию и желал ей всяческого процветания на благо края. Потом поднялся Тигран, который, к счастью, ограничился кратким тостом за всех, кто трудится на вышках. И судя по одобрительному гулу, в зале собралось немало как раз тех, кто лично имел отношение к буровым. Я ещё никогда не видела более разношёрстной публики — за столами встречались и фифы «сорок плюс» в вечерних платьях с пингвинообразными, впихнутыми во фраки спутниками, и усталые тётеньки в пёстрых кофтах, и очень похожие на Лекса мужики в свитерах. Тигран собрал на одном банкете и управляющих, и работяг, и даже администрацию региона. И все от соседства друг с другом явно смущались. Но после обязательной части с речами и поздравлениями началась развлекательная программа. В зал выбежали какие-то детишки в одинаковых платьишках и стали петь что-то очень трогательное про родной край. Потом выступал мужик с гармошкой, его сменили пляски народов Севера, прямо как в моих фантазиях. А уж когда на импровизированной сцене появился ну очень известный и заслуженный певец, которого я меньше всего ожидала увидеть в такой дали (и вообще живым), и начал преувеличенно бодро и радостно петь «Наша нефть — наша судьба», у меня просто челюсть упала. В общем, развлекали гостей очень качественно, официанты постоянно подносили новые блюда, алкоголь лился рекой, и социальные различия быстро стирались.

После первой смены горячего Иван Сергеевич вдруг поднялся из-за стола, и следом за ним тут же встал Тигран. Наклонился ко мне, извинился, сказал, что скоро вернётся, и вышел вместе с чиновником. Я проследила за ними взглядом. Тигран решил проводить высокого гостя лично?

Но прошло десять минут, пятнадцать, Тигран не возвращался. Заслуженный артист пел уже пятый бессмертный шлягер на радость тётенькам в пёстрых кофтах, которые просто млели от его белозубой вставной улыбки. Я их восторгов не разделяла, к тому же, без Тиграна мне за столом сразу стало неуютно. Меня откровенно рассматривали и явно оценивали. Как выгляжу, сколько лет, что на мне надето. А надето, как назло, всё самое простое. Обсуждать теперь полгода будут, что Тиграну Борисовичу бес в ребро ударил.

Ещё и Лекс сидел по левую руку и мрачно на меня смотрел. В упор. Ему, кажется, похорошело после пары тостов. И вернувшийся интерес к жизни он почему-то обратил на меня.

— Что, госпожа Авазова, нравится новый статус? — вдруг выдал он, по-прежнему глядя на меня в упор.

— Ты торопишь события. Я всё ещё Кузьменко, — спокойно отозвалась я, поддевая вилочкой кусочек рыбы.

— О, это дело времени, я уверен. С твоим-то напором. Ты очень смелая девушка, очень. Прямо декабристка. И в Сибирь за ним, и на вышку. Надорваться не боишься?

Я промолчала. Не хотелось затевать свару здесь, при таком количестве народа. Все, конечно, слушают заслуженного певца или заняты угощением, но всё-таки.

— Просто хочу, чтобы ты понимала, Мариша. Я не знаю, что Тигран перед тобой изображает, но я-то знаю его настоящего. Он пожилой человек и, будем говорить откровенно, инвалид. При самом чудесном раскладе, сколько там у вас впереди? Лет пять? А дальше что? Ты надеешься, что станешь богатой наследницей?

Не обольщайся, всё получит Артур.

— Ты у нас Ванга, что ли, местного разлива? — не сдержалась я. — Чего тебе вообще от меня надо?

— Да ничего. Предупреждаю просто. Тебе сейчас кажется, что деньги компенсируют все недостатки. Но ты имей в виду, бизнес — штука переменчивая. Если вдруг дела у Тиграна пойдут не так гладко, что тебе останется? Хромающий старик и его больной внук? У вас отношения без будущего, пойми. Ребёнка ты от него не родишь, да ему уже и не надо. Будешь чужого воспитывать?

— Я не пойму, ты за кого так беспокоишься? За Тиграна или за меня?

— За обоих. Ты пойми, у Тиграна была нормальная семья.

— И что? — возмутилась я. — Я, что ли, её разрушила?

Вот тут он меня реально вывел из себя. Не надо внушать мне чувство вины! Я с ним жила предостаточно!

— Нет, но он любил Луизу. У них настоящие отношения были! Он ей звонил из каждой командировки по сто раз. Домой рвался при первой возможности. Одевал её как куклу. Так и звал, кстати, куколкой. Они почти сорок лет вместе прожили! И он не гулял, никогда! Уж я бы знал.

— Мне сейчас прослезиться или как? — признаться, я была поражена услышанными подробностями, но виду не подала. — Я тут причём?

— Просто не рассчитывай, что у вас будет что-то подобное. Дважды в жизни такая любовь не случается. Уж не знаю, зачем ты нужна Тиграну. Может, правда, как он говорит, украшение старости. А скорее, постоянная нянька на ближайшее будущее. Так что не сильно-то нос задирай, госпожа Авазова-Кузьменко. Пойду, перекурю.

Лекс резко поднялся и вышел прежде, чем я успела что-то сказать в ответ. С каких пор он курит, кстати?

Я была совершенно ошарашена. Нет, в том, что Лекс ненормальный, я не сомневалась никогда. Его фанатичная преданность шефу явно не укладывалась в рамки нормы. Но чтобы настолько! Или он перестарался с опохмелом, и его банально понесло. Алкоголь по-разному на людей действует, одни в себе замыкаются, другие балагурят, у третьих язык развязывается, а четвёртые просто околесицу несут. Может быть, Лекс принадлежит к последним, и завтра даже не вспомнит, о чём мы тут говорили. Потому что это бред. И сказанное им, и вообще всё происходящее. Надо было видеть его лицо, когда он рассказывал о браке Тиграна. Такое искренне восхищение на роже написано, что прямо плюнуть в неё хотелось. Ну что за идиотизм? Предположим, Луиза действительно была замечательной женщиной, они с Тиграном любили друг друга. Молодцы, рада за всех. Прошло десять лет! Десять лет траура для мужика — невероятно много. Редко кто хотя бы год держится. Устроены они так, природа, мать её. Найди он даже через полгода новую пассию, вряд ли кто его осудил бы. Так о чём сейчас говорить? Подозреваю, что большая часть его окружения эту Луизу и не помнит. Лёлька вон даже не знала, кто у Тиграна жена и есть ли она в принципе. Мы по умолчанию считали, что есть.

Словом, поведение Лекса совершенно не поддавалось моей логике. Я решила, что обязательно поговорю на сей счёт с Тиграном, потом, когда мы вернёмся домой. Кстати, а где Тигран? Прошло уже не меньше часа, как он ушёл!

Стоило мне так подумать, и Тигран появился в зале. Но в каком виде!

Таким я его не видела никогда. И от одного взгляда хотелось срочно залезть под стол. И не вылезать, совсем. Он был в ярости. В тщательно сдерживаемой, может быть, незаметной окружающим. Но я хорошо видела, как горят у него глаза, как напряглись все мышцы лица и, кажется, он даже кулаки сжимал невольно. Что там у них произошло? Он что, подрался с кем-нибудь? Ну не с Иваном Сергеевичем же, правда?!