Шкурка саламандры
Шрифт:
– Никто не скажет, - вздохнул Нокс, - разве что есть способ проверить.
– Зелье! – напомнил Алхимик.
И вся компания вернулась к расчетам и заметкам, отвлекаясь только на заказы для аврората, которым частенько было нужно пополнить аптечки.
Письмо от Риддла все-таки пришло. Он был вежлив, писал, что собирает редкие книги, что хотел бы иметь возможность ознакомиться с теми, которые сохранились в башенке.
– Совсем обалдел! – возмутился Алхимик. – Я еще понимаю, когда ко мне библиотекари местные пролезть пытались, а ему-то с какого перепугу что-то показывать?! Мало
Северус покачал головой. Отличительной чертой мистера Риддла, которую он сохранил и преумножил, окончательно превратившись в Темного Лорда, была святая и непрошибаемая уверенность в том, что у него лично прав намного больше, чем у всех окружающих вместе взятых. Они с Дамблдором были в этом похожи, только старик предпочитал действовать не нахрапом.
– Как бы не пришлось тут замуровываться, - проворчал Северус.
– Я, конечно, напишу, что сюда доступа нет ни у кого, но этот точно не поверит. И не отвяжется. А именно ему про такие книги даже говорить нельзя.
– Думаете? – нахмурился Белл.
– Он из тех, кто уверен в собственной исключительности, - ответил Северус, - и точно решит, что уж ему-то, как потомку Салазара Слизерина, можно и пару-тройку магических существ замучить. Это остальным нельзя. Он ведь и к самому себе безжалостен, вполне может поставить опыты на себе, что ему другие. Даже такие, как Бель.
– Надо сказать, что в книге упоминаются какие-нибудь зелья и ритуалы для сельского хозяйства, - предложил Белл, - таким людям подобные вещи точно не будут интересны.
– Да, это подходит, - согласился Северус, - а насчет доступа напишу, что его нет ни у кого. И все. Но уверен, что его это не остановит.
На письмо Северуса мистер Риддл не ответил. Поверил или нет, было непонятно, а вот в «Пророке» появилась статья о магических существах. Лорду Гамильтону редакция отказать не могла.
– Все правильно написал, - прокомментировал статью Алхимик.
Северус согласно кивал. Лорд не только дал интереснейшую историческую справку, подробно расписав, как в прошлом шотландцы и англичане договаривались с фэйри, но и воспользовался материалами миссис МакГрегор. А еще довольно много места уделили Мирабель. Вот, дескать, волей случая чудесным ребенком занялись не бездушные специалисты, а просто добрые люди и призраки. Девочка растет, учится, играет и от обычных детей отличается только некоторыми способностями.
На большой колдографии Бель мило улыбалась и махала всем рукой. Не забыли и про анонс новых статей с историческими сведениями.
– Неплохо, - заметил Белл, - но это только начало. Сдвинуть такую махину как общественное мнение непросто.
– Многие видели, как танцует Бель, - сказал Нокс, - но вы правы, коллега. К тому же всегда остаются те, кому наплевать на чувства других. И они все равно будут видеть перед собой не очаровательного ребенка, а всего лишь источник материальных благ.
– Мне придется дать интервью, - вздохнул Северус, - надо подумать, что говорить.
– Расскажешь, как спас Бель от убийц, - тут же предложил Алхимик, - что решил добраться до Эдинбурга. А вот, что рассказывать еще, надо подумать. Чтобы лишнего не ляпнуть.
– Так я и хотел посоветоваться, -
– Это правильно, - согласился Нокс, - вместе мы точно сумеем все продумать.
– Картинку сохранить надо, - предложил Роб Рой, - на стенку повесить.
– Обязательно, - сказал Северус, - я рамку наколдую. У нас несколько экземпляров газеты, мистер и миссис МакГрегор тоже хотят портрет Бель сохранить.
Сама Мирабель тоже оценила свою колдографию.
– Мне нравится! – сказала она.
– Еще бы! Ты тут настоящая красотка, - кивнул Алхимик.
– Просто прелесть, - согласились с ним все.
Белл оказался прав - далеко не все маги согласились со статьей, хватало и гневных отповедей. Общий смысл сводился к тому, что глупым магглам и сквибам не понять опасности, исходящей от магических существ. Дескать, это сейчас Мирабель выглядит как очаровательный ребенок, а пройдет немного времени, и всем мало не покажется. Доходило до того, что девочку обвиняли в изощренном коварстве. Мол, она специально прикинулась ангелочком, чтобы втереться в доверие.
– Бред! – возмущалась миссис МакГрегор. – Просто бред!
Мистер МакГрегор качал головой и вздыхал.
– Дорогая, - сказал он, - не стоит забывать, что эти люди веками считали существ опасными тварями, с которых при известной ловкости можно что-то получить. А ловкость почиталась удачей и добродетелью. Белые люди не так давно признали тех, кто отличается от них всего лишь цветом кожи, за ровню. И то далеко не все. А еще каких-нибудь двести лет тому назад шли серьезные диспуты о том, есть ли у чернокожих и краснокожих душа! А тут отличия не только в цвете кожи.
– Все равно, это отвратительно!
– Да кто же спорит!
Были и другие письма. Кое-кто из волшебников разделял точку зрения лорда Гамильтона, некоторые маги даже поделились фамильными преданиями о договорах и сотрудничестве с волшебными созданиями. Северус в своем интервью подробно рассказал о том, как они с Бель спасались от убийц, как они оба рады жить под покровительством Университета.
– Мирабель добрая и славная, - сказал он, - она очень любит всех своих друзей. И наших опекунов, мистера и миссис МакГрегор. Она много учится. Я обязательно стану Мастером Зелий, а моя жена будет мне помогать. И мы с ней будем лечить людей. Очень повезло, что нам оказали покровительство в Университете. И мы счастливы, что сама королева Мэри была так добра, что приняла участие в нашей судьбе.
– Все равно не отстанут, - вздохнул Белл, - но это уже кое-что.
– Мне все равно, что про меня думают, - сказал Северус, - пусть считают, кем хотят. Хоть наивным идиотом, хоть еще кем.
– Здесь есть еще одна опасность, - прищурился Нокс, - у тех, кому важно доказать, что мы все ошибаемся, может хватить ума и совести устроить какую-нибудь провокацию. Помните, как Бель вызвала саламандр, которые прогнали призраков-мракобесов? А если ее попробуют спровоцировать?
– Будем следить! – подхватился граф. – Смотаюсь-ка я снова в Хогвартс, с приятелями пообщаться. И Безголовых стоит подключить. Всегда можно наехать на потомков и отравить им жизнь, если не будут слушаться.