Шлак 5.0

Велесов Олег

Я его не слушал, приглядывался к подъездам. Нужно было срочно найти тёплое убежище.

— Коптич, ты как, не высох ещё? Сейчас опять твои способности потребуются.

— Мне чтоб высохнуть пулю поймать надо. Мой дар больших расходов не требует, не то, что у тебя.

— Вот и хорошо. Видишь, мужик у двери?

Под козырьком подъезда стоял доходяга в плюшевой куртке и водил пальцем по кнопкам кодового замка. Рожа небритая, мешки под глазами. Палец то и дело соскальзывал с кнопок, и набрать код не получалось.

—

Не смогу, — покачал головой дикарь. — Он пьяный.

— Ну и на кой ты тогда нужен?

— Не говори «гоп», пригожусь ещё.

— Ладно, сам тогда.

Я подошёл к мужичку.

— Помочь, приятель?

Он повернулся ко мне, выхлоп от него шёл, как от винзавода.

— А-а-а… ты кто?

— Сосед твой сверху.

Мужичок растянул губы в улыбке.

— Карлсон? Хех, прилетел всё же… Вместо белки что ли?

— Почему Карлсон?

— Я на девятом живу. Выше меня только крыса… крыша.

Он задрал голову и ткнул пальцем вверх, словно указывая, где его крыша находится.

— Квартира какая?

— Квартира? Однушка… Варенья нет, извини, угостить нечем. Так что пока, Малышу привет.

— Да я про номер.

Дверь открылась, из подъезда вышла женщина. Она брезгливо покосилась на мужичка.

— Опять нажрался, дубина. Когда уж допьёшься наконец? И кодлу свою притащил.

— Друзей, — потряс пальцем мужичок. — Друзей! Имею право, я здесь прописан.

— А что, милая, — подкатил к ней Коптич, — собралась куда-то? Одна, в темноте, в холод. Не страшно? Могу проводить. Скажу сразу: таких провожатых как я — поискать. Так что тебе повезло, соглашайся.

— Коптич, угомонись. А ты, женщина, иди куда шла.

Ещё одна обезумевшая от любви нимфоманка мне была не нужна, не время сейчас и не место. Но дар уже подействовал. Женщина облизнулась точно так же, как кондукторша и кивнула:

— Проводи. До квартиры. Я на третьем живу. Правда муж дома, но он не помешает.

Я схватил Коптича за воротник и встряхнул.

— Угомонись, говорю, дебил озабоченный. Ты не в Квартирнике и не в Петлюровке. Ещё раз пасть без разрешения откроешь, я тебе мозги дотла выжгу!

На мгновенье меня охватила жгучая ненависть к этому придурку. Достал уже! Впился в него глазами и почувствовал вдруг как действительно начинаю выжигать его изнутри. Я видел мозговые извилины и заставлял их плавиться. Потянуло палёным…

Коптич отпрянул. В глазах заплескался ужас.

— Дон, я… понял… понял… не буду…

От боли и страха он корчился, хотя вроде бы под дозой не должен бояться, и с каждым словом отступал на шаг назад, а я в безумии ненависти готов был убить его, как когда-то Андреса. Сила Великого Невидимого требовала крови, но на руке моей повисла Алиса, и в сознание начало пробиваться далёкое эхо: стоп, стоп, стоп. СТОП! Меня, как и в кабинете Широкова, что-то отшвырнуло, ненависть растворилась, я задышал глубоко, часто…

Коптич лежал в сугробе и

не двигался. Хрюша согнулся почти пополам, зажимая уши ладонями, мужичок вытирал капающую из носа кровь, не понимая, откуда она вообще взялась и что происходит. Тётка стояла сбоку, сила моя никак её не затронула, и она продолжала смотреть на Коптича влюблённым взглядом.

Алиса шептала:

— Остановись, остановись.

Голос был настолько слаб, что был почти неслышен. Я подхватил девчонку на руки и занёс в тепло подъезда. Усадил возле батареи и вернулся за Коптичем. Тот варапался в снегу и смотрел на меня широко раскрытыми глазами:

— Дон, Дон, я всё понял, не надо!

Я помог ему подняться, отряхнул и подтолкнул к двери.

— Всё нормально, не трону больше.

Хрюша очухался самостоятельно. Сила задела его по касательной, как и мужичка любителя творчества Астрид Линдгрен, поэтому оба отделались незначительными повреждениями. А вот Коптич, кажется, получил по полной программе. Он никак не мог прийти в себя и тряс головой.

— Ты меня выжал, Дон. Насухо! Ты чуть не сжёг меня.

— Не ссы, — ободрил его я, — у Хрюши есть пара шприцев. Подзарядим.

Женщина попыталась зайти следом за нами в подъезд, но я вытолкал её, и она осталась стоять на улицы с глупым выражением любовной страсти на лице.

Я испытывал чувство неловкости и стыда из-за того, что выплеснул ненависть на Коптича. При всех его недостатках, он человек не злой и где-то даже весёлый. Пытается, порой, прогнуть мир под себя, но делает это неуклюже и исключительно ради выживания. Если сравнивать его с каким-либо животным, то более всего подойдёт кот. Я так и сказал:

— Ладно, котяра, бери мужика в охапку и в лифт. Хватит с нас на сегодня прогулок.

Поднявшись на девятый этаж, мужичок протянул ключ и кивнул на дверь с номером «71». Квартирка оказалась так себе, что-то среднее между крысиной норой и жилым блоком. Обои ободраны, постель не убрана, на кухне стопка грязной посуды. Я осмотрел каждый угол, скорее, по привычке, чем по необходимости, потом отыскал в шкафу чистое полотенце и наполнил ванну горячей водой. Засунул туда Алису и периодически подливал кипятка, пока она не начала оттаивать. За десять минут она вернулась в норму, запрокинула голову на бортик и блаженно вздохнула.

— Дон…

Я сидел на древней стиральной машинке, поставив ногу на унитаз. От воды поднимался пар. Я вспотел, разомлел, глаза слипались.

— Да, моя.

— Ты становишься сильнее.

— Ты так говоришь, будто это тебя не радует.

Алиса подчерпнула пригоршню воды и тонкой струйкой вылила на лицо.

— Как чувствует себя Коптич?

— Радуется жизни.

— Ты едва не убил его. Хорошо, что он был под дозой, иначе бы сейчас не радовался.

— Даже не знаю, как у меня получилось. Разозлился, выплеснул на него всю скопившуюся гадость.