Шлак 5.0

Велесов Олег

В кармане лежал планшет. Не знаю, насколько он полезен в местных реалиях, но если найти лоха вроде меня, то можно толкнуть. Вопрос, за сколько? В ценах я ориентируюсь плохо, пусть самый дешёвенький в магазине стоит тысяч пять. Мой выглядит нормально, всего-то пара царапин. За тыщу втюхать можно.

Я начал предлагать планшет прохожим. Люди смотрели с брезгливостью, отворачивались, пришлось сбрасывать цену до пятисот. Заинтересовать удалось только подростка с чёрным рюкзачком за плечами. Одет прилично, но, похоже, с наличкой у него

было ещё хуже, чем у меня.

— Дядь, а зарядку он долго держит?

— Долго.

— Класс! А тяжёлый? Дай потрогать.

Я дал, он схватил планшет и рванул по дорожке мимо меня в сквер. Рядом хихикнули гнусаво:

— Кинули бомжару.

Я бросился следом. Махнул напрямую через чугунную оградку по сугробам, продрался сквозь заиндевевшие кусты и едва не схватил воришку. Пацан оглянулся на мгновенье, демонстрируя страх на лице, не ожидал, что я так быстро догоню его, и припустился быстрее. Я лишь усмехнулся: состязаться в беге с человеком под дозой… Ну-ну.

Но у пацаны было всё просчитано. В конце сквера стоял полицейский патруль. Подросток заголосил:

— Дяденьки, дяденьки, помогите, он хотел меня в подъезд затащить!

Полицейские среагировали мгновенно. Один загородил собой мальчишку, второй без предупреждений втащил мне в челюсть. Я был настолько не готов к удару — во мне кипели злость, обида, раздражение — что заметил кулак лишь в последний момент. Прилетело очень хорошо. Голова откинулась, ноги подпрыгнули, и я плашмя рухнул на тротуар. Воздух из груди выскочил, перед глазами заплясали чёртики. Но тренировки с Андресом даром не прошли. Я откатился в бок, крутанулся и встал на колено, выставив перед собой защиту. В голове ещё гудело, но мозги уже включились в реальность.

Первым желанием было убить всех троих. Проблем не возникнет, сил хватит, хотя наногранды на шкале ценностей опустились до самого низа, слишком уж активно я начал их тратить, да и холод забирает какую-то часть. Но мы не на диких Территориях. Убийство полицейских в центре города сделает меня для силовых структур целью номер один. Гибель своих они не простят, устроят охоту похлеще Мозгоклюя, а прятаться сейчас не в моих интересах. Поэтому я попытался решить дело миром.

— Вы чё, мужики? Вы… Он планшет у меня украл!

— Это мой планшет! — заливаясь слезами, завопил пацан.

Другого ответа и ожидать было трудно. Шанс доказать, что планшет мой, мизерный, но я не отступал.

— Людей на остановке спросите! Они видели всё. Как он схватил, как побежал. Ну реально, я ж не дурак средь бела дня за малолеткой бегать.

— Он врёт, врёт! — не унимался молокосос.

Полицейские помалкивали. Тот, который ударил меня, потирал подбородок, лицо бледноватое и удивлённое. Похоже, его поразила моя живучесть. Вроде бы втащил от души и в нужное место, а я хоть бы хны. Наконец он повернулся к мальчишке.

— Что за планшет? Покажи.

— Нет у меня планшета, дядя, — он поднял руки. — Хоть

обыщи.

Обыскивать его не стали, лишь махнули: свободен. Пацанёнок усмехнулся и незаметно показал мне средний палец.

— Плохо ведь кончишь, — негромко проговорил я.

Ему было плевать. В плохое он не верил, ибо как любой начинающий преступник считал себя не хуже Остапа Бендера. Вот только Остап Бендер чтил уголовный кодекс и освобождал граждан от наличных вполне законными способами, этот же верил исключительно в собственную непогрешимость. Ох обожжётся, придёт время.

— Вставай, — велели мне. Я поднялся. — Документы предъявляем.

Единственное, что я мог предъявить им, штрих-код на запястье, но вряд ли он их заинтересует, поэтому надо было как-то выкручиваться.

— Не хотите сами для начала…

— Опять умник попался. Антон, слышал?

— Ещё раз ему в торец пропиши. Слушай, чепушила, ты подозреваешься в совершении развратных действий в отношении ребёнка. Чуешь, чем пахнет? Ты педофил, и если не хочешь с этим ярлыком в камеру зайти, то мой тебе совет: не доводи людей до греха. Ты заставил нас напрячься, а это должно быть оплачено.

О, так они денег хотят. Я тоже хочу, только где взять?

— А в отношении какого ребёнка я совершал развратные действия? Подскажите пожалуйста, а то я как-то запамятовал.

Полицейские переглянулись. Упс, ребёнок-то ушёл, и любые обвинения в мой адрес будут голословными. И что делать?

— Да накерни ты ему ещё раз, Славян. Чё-то лопухнулись мы, хех. Пацанчик свалил и всю доказательную базу с собою увёл. А этого в отдел вести, только ребят смешить. Нахер такой геморрой нужен? Да и нет у него ничего. Бомжара натуральный.

— Да вроде помойкой не воняет.

— Значит, неформал. Хрен редьки не слаще. Сунь ему в тыкву и пошли.

— Для тыквы не сезон, — скривил я расстроенную рожу. — Лучше бы дали полтину на проезд. Два часа на остановке простоял, замёрз как суслик в прерии. Войдите в положение.

Холод вытягивал из меня последние наногранды. Я уже чувствовал, как леденеют ноги, как густеет кровь в жилах. Надо было Коптича с собой брать, он бы и с кондуктором договорился, и с полицией.

Тот, который Антон, плюнул и пошёл дальше по маршруту. Славян задержался. Я подумал, снова ударит, и приготовился принять кулак, но он вытащил из кармана сотку и сунул мне.

— Держи и вали отсюда. Чтоб я тебя больше не видел.

Развернулся и побежал догонять товарища.

Вот как. Неожиданно.

Тридцать рублей я потратил на билет, на остальное купил пачку гречи и буханку ржаного в магазинчике возле дома. Меня уже ждали. Бориска сидел голодный и трезвый, но претензий не предъявлял. Увидев гречу, обрадовался и побежал на кухню ставить воду. Коптич отщипнул от буханки корку и принялся жевать.

— Этот Бориска конченый нищеброд. У крыс на свалке жрачки больше, чем у него. Как выживает?