Шок и трепет 1978

Арх Максим

Мысль была здравая, и поэтому отбросил всю ненужную шелуху реала и сосредоточился на сценарии.

За работой день пролетел не заметно. Когда настало время ужина и я, исписав огромную стопку бумаги, изрядно проголодался, на пороге возник командир части.

— Товарищ Васин, к вам товарищ из министерства культуры просится, — доложил тот.

— Э-э, кто? — удивился я, оторвавшись от увлекательного сюжетного хода с игрой в хоккей на роликах.

Полковник Зайцев отошёл в сторону и пропустил вперёд замминистра по культуре СССР.

— Ого! Ничего

себе! — обалдел я, встав и направившись к бывшему, но потенциальному «тестю». — Здравствуйте, Иван Сергеевич. Какими судьбами?

— Сашенька, здравствуй! — обрадовался тот и пожал руку.–Как ты? Катя про тебя спрашивала.

— Катя? — я посмотрел по сторонам и, уже всё поняв, расстроился. Но на всякий случай поинтересовался:

— А Вы без неё, что ль, приехали?

— Да. Она с ребятами из ВИА сейчас отправилась с гастрольными концертами по стране. Завтра у них выступление в Свердловске.

— Ясненько, — вздохнул я, вспоминая «котёнка», которая так сильно обиделась на меня, когда узнала про мою связь с немецкой Мартой.

«Эх, а хорошо бы было бы и Катю сюда пригласить, мне, гм, в помощь. Всё вдвоём нести службу намного веселее, чем одному», — подумал я.

Но, посмотрев на улыбку тестя, постарался столь сладкие мысли оставить в стороне, ибо сейчас начинался очередной раунд «Большой игры».

Стало очевидно, что противоборствующая сторона вывела на игровое поле новую фигуру, которая, по их мнению, должна была, по их задумке, сломать волю к свободе Саши Васина. И в своём прогнозе я не ошибся. Не прошло и пары секунд, как товарищ Мячиков, присев на стул, приступил к вербовке.

Минут через пять появился Петров, что присоединился к разговору, суть которого сводилась к одному: «Давай мы, Саша, отсюда уедем, туда приедем, а там уж видно будет».

Я на это пойти не мог, а потому, внимательно всё выслушав, ответил всем четырём командирам и начальникам одним ёмким словом:

— Нет! — а потом подумал и добавил: — Так что не упрашивайте.

— Саша, страна ждёт от тебя результатов. Я уполномочен сказать тебе, что с нашей стороны будет всяческая поддержка, — не приняв мои доводы, заявил Мячиков и, вопросительно посмотрев на меня, произнёс: — Что не так? Тебя что-то не устраивает?

— Хотелось бы более подробно узнать, что вы предлагаете мне делать?

— Как что? В первую очередь, вернуться в Москву и…

Дальше я слушать не стал и перебил собеседника.

— Я в Москву вернуться не могу. Я на службе.

— Но, Саша, здесь нет тех условий, которые есть там. Так что нам нужно ехать домой.

— Домой?

— Да-да, домой. Тебя ждёт Столица!

Отчего-то очень захотелось на волю. Туда, где всегда можно пойти в ресторан. Туда, где нет режима и распорядка дня. Туда, где гуляют девчата. Да не просто девчата, а в платьицах и юбочках… Тогда нафига мне нужно упираться рогом и оставаться тут? Может быть, имеет смысл, быстро на всё согласиться, и уже завтра быть фактически в Раю, упиваясь беззаботной жизнью холостяка?!

— Я её тоже очень жду, — прохрипел я и вновь вспомнил про Катю.

«Да что со мной? Вроде не весна?! Чего мне девчонки в голову-то полезли?! Взрослею, что ль?!»

Попытался взять я себя

в руки. Но сделать это было сложно, ведь там — на свободе, бурлила жизнь. Жизнь, в которую меня звали и манили, обещая блага, а я, как полный кретин, оказывался в неё вернуться.

И неспроста. Тень возможной тюремной камеры меня вновь останавливала от такого без башенного возвращения.

А потому я вновь и вновь отказывался от всех разумных предложений стараясь подвести собеседников к нужной мне идее. А они — отцы командиры, всё время заводили разговор в какую-то не ту сторону.

Поэтому мне тоже постоянно приходилось твердить им одно и то же.

— А я говорю, что не поеду, ибо творить можно не только там, но и везде, где есть творец.

— Но ты не можешь тут творить! Ты же зарываешь свой талант в землю!

— А на мой взгляд — нет! — в который уже раз категорически отмёл я некорректные доводы. — На мой взгляд — вариант нормальный. Меня и в тюрьму не упекут, и для блага страны я кое-чего сделать смогу.

Последние слова явно удивили всех присутствующих. Я заметил смятение, а вскоре и понимание того, что я им говорю.

Это не могло не порадовать. Но я,на всякий случай, вновь повторил большими буквами: — ЗДЕСЬ, смогу помочь Стране! — перевёл взгляд на побледневшего от моих слов полковника Зайцева и, разведя руки, подвёл черту:

— Так что, мужайтесь, товарищ командир, теперича, я у Вас тута буду пару лет жить.

Глава 30

Разгадка семейной тайны

В мои слова первым въехал командир части. И, когда осознал всю их глубину, тут же, замотав головой в отрицании, прошептал:

— Может не надо? Ведь страна у нас большая, есть и более хорошие воинские части. Может быть лучше Вам проходить службу там?

Петров, Кравцов и Мячиков вопросительно посмотрели на меня.

Я понял их взгляды и ответил однозначно:

— Нет.

— Но почему?

— А потому, что мне тут нравится. Дедовщины нет. Оркестр есть. Кормят хорошо. До дома далеко. Командиры хорошие. Поэтому, если и служить, то только здесь!

После моих слов полковник Зайцев тяжело вздохнул и поник. Я его понимал. Такой известный и беспокойный клиент как я, это потенциальная проблема. Но, к сожалению, ничем помочь я ему не мог. Переводиться в другую часть, это заново обживаться и тем самым терять время. Да и не соврал я в своём ответе. Зайцев, замполит, ребята из оркестра, действительно были адекватными людьми, и я к ним даже привыкнуть уже успел. Так зачем мне менять устоявшийся уклад жизни на неизвестность? Вот и я говорю: не надо мне другой воинской части.

Когда я для себя уже всё решил, Зайцев неожиданно воспарял духом и, победоносно посмотрев на коллег, радостно, словно бы хватаясь за спасительную соломинку, торжественно произнёс:

— Но Вы не можете служить в моей части. Вы же Васин, а не Кравцов!

— Да, кстати, — согласился с ним Мячиков, и посмотрев на Петрова. — О том, что в военкомате ЧП случилось, и путаница произошла, Вы мне, в общих чертах, рассказали. Но я, признаться, так и не понял, а где настоящий Кравцов?

Генерал-майор поморщился и нехотя ответил: