ШОК-Н-ШОУ

Волкова Юлия

— Вот блин! — сказал дух Вени. — Я об этом не подумал. Ну, можешь меня потрогать. Это самое верное доказательство. Я неосязаем — ты в этом убедишься.

— Нет! — закричала Глория.

— Тогда я не знаю, как доказывать, — опечалился дух.

— Хорошо, — сказала Глория после некоторого размышления. — Помнишь нашу последнюю встречу? На берегу моря, когда был такой красивый закат. В какой-то момент ты стал рыться по карманам — зажигалку искал. И у тебя из кармана кое-что выпало. Что это было? Опиши в подробностях.

Глория торжествующе уставилась на духа. Там на берегу моря, они сидели за огромным валуном, и никто их видеть не мог. Подслушивать могли при определенной сноровке, но не видели точно.

— Это просто, — ответил дух. — У меня выпали из кармана носовой платок, ключи от номера и свечка. Платок — в красно-желтую клетку. Ключ, понятно, какой — такой же, как у тебя, как у всех… А свечка… Огарочек небольшой,

стеариновый. Я его случайно в карман сунул накануне, помнишь, когда свет сначала отключали, а потом включили.

У Глории остановилось дыхание. Действительно, тогда из кармана у Вени выпала свечка. О том, что она находится у него в кармане, знать в принципе, конечно, могли. Например, супруга могла, если привыкла шарить по карманам мужа. Но вот что этот огарочек тогда выпал, не могла знать ни одна душа! Ни живая, ни… неживая…

— Экзамен окончен? — буднично спросил дух, и Глория очнулась.

— Да, — хрипло пробормотала она. — Но этого не может быть.

— Есть многое на свете… — философски провозгласил он. — Может быть, поговорим? А то скоро я уже совсем не смогу… э… являться… Да и у тебя, возможно, не найдется больше времени.

— Конечно, — кивнула она растерянно. — Ты хочешь мне что-то сказать?

— Я хочу попросить, — сказал дух. — Пусть это прозвучит банально, но я хочу попросить тебя об отмщении. Неохота уходить навсегда, но еще больше неохота уходить неотмщенным. Это ведь по большому счету невыносимо. Убийца должен сидеть в тюрьме.

Глория снова покрутила головой, словно от мухи отмахивалась, а на самом деле — от сумбура в мозгах. Голос, интонации, манера выражаться духа — все это было Венино, до малейших нюансов. Немодное словечко «неохота» Веня употреблял очень часто и не собирался переходить на молодежный его синоним «влом». Но главное, конечно, свечка в кармане… Ей захотелось подойти к нему поближе, рассмотреть, но страх был все-таки сильнее любопытства. Особенно теперь, когда она была почти уверена, что перед ней не имитатор.

— Ты знаешь убийцу? — спросила она.

— Ага, — сказал дух. — Хотя ты была права — я, действительно, сидел спиной, когда пуля вылетела из ствола…

За спиной у Глории вдруг что-то загрохотало, а затем кто-то со злостью выругался. Дух дернулся и отпрыгнул назад. Глория оглянулась. К ней решительными шагами направлялся следователь Игорь Николаевич Мушкин, потирая коленку — встрепанный, злой, нелепо размахивающий руками. А за его спиной маячил Сережа Петров — Ежик.

— Всем стоять, не двигаться! — закричал Мушкин. — Эй, артист погорелого театра! Быстро подошел ко мне! Не вздумай рыпаться — бежать тебе некуда.

— Так мне стоять или идти? — насмешливо вопросил дух.

— Подойди ко мне! — нервно выкрикнул Мушкин. — И без фокусов. У меня оружие.

— Попробуй им воспользоваться, — столь же насмешливо посоветовал дух и пошел прямо на следователя. Розовое облако, погасшее во время разговора духа с Глорией, вновь стало разгораться. Мушкин замер, а затем, словно под гипнозом, стал пятиться.

— Веня! — вырвалось у Глории. — Остановись!

Но дух или не слышал, или не захотел внять ее просьбе. Он по-прежнему шел на следователя, тесня его к краю крыши. Мушкин сделал еще два шага, подошвы его шлепанцев заскользили по гладкому скату, в это время в небе что-то громыхнуло, он взмахнул руками и… со страшным криком перелетел через ограждение… Розовое облако стало еще ярче, а затем вдруг мгновенно погасло. На несколько секунд Глория ослепла. А когда глаза привыкли к темноте, она увидела, как Сережа Петров перегибается через перила, а дух… Духа на крыше не было. Она пробежалась по периметру площадки, затем подбежала к Сергею.

— Что там? — нервно выкрикнула она.

— Мушкин упал, — как о само собой разумеющемся, ответил Ежик. — Вон лежит. Теперь на меня два убийства повесят. Ведь не станешь же про привидение рассказывать…

5

«И что бы ни случилось в эту ночь,

Доискивайтесь смысла, но молчите».

Шекспир. «Гамлет», акт 1, сцена 2

— Во развлекаются! — воскликнул Боря Берман по прозвищу Боб, стоя по колено в воде и зачарованно глядя на световые эффекты над крышей пансионата. — Сразу видать — бабки не знают куда засовывать.

— Бабки они знают куда засовывать, — возразила Галка, отфыркиваясь и отжимая волосы. — Это же не барыги какие-нибудь. Это телевидение, Бобик.

Она, не вылезая из воды, еще немного полюбовалась на розовое свечение в небе, на изящные передвижения теней на крыше здания, пронаблюдала прыжок каскадера сверху и только после этого отвлеклась и загрустила. «Ах, как скверно чувствовать себя чужой на этом празднике жизни, — подумала она. — Ну, ничего, будет и на нашей лавочке фуршет. Талант

везде себе дорогу пробьет». Галка была оптимисткой и сдаваться из-за каких-то мелких неудач не собиралась. Несмотря на то, что на втором туре отборочных состязаний («Звездных войн» — так она это называла) раскрылся обман, несмотря на то, что Барчук ее чуть не убил сначала в Питере, а потом в Октябрьске, когда за Лоркой приехал, Галина верила в свою счастливую звезду. Когда Глория поехала сниматься, Галка тоже взяла билет на фирменный поезд, отправляющийся в Петербург. «Тебя там без меня затюкают, — сказала она подруге тоном, не терпящим возражений. — Кто будет тебя из передряг вытаскивать? Конечно, верная подруга Галка». На самом деле, кроме беспокойства за подругу, вел ее в город на Неве замечательный, придуманный и выстраданный ночами план. О будущих съемках она разузнала все. О том, что сначала будут снимать тренинги и репетиции, а потом пойдут концерты, на которые не только простые зрители станут приходить, но и разные большие люди, от которых много чего в шоу-бизнесе зависит. И тут главное не зевать и поймать момент, когда можно будет какому-нибудь продюсеру на глаза показаться. А там — слово за слово, предложит Галка ему программу, а может, поначалу, на худой конец, себя. Ведь известно, как многие звезды на сцену пробиваются. Одно обстоятельство дело немного осложнило: оказывается, съемки были запланированы не в самом Петербурге, а в пригороде. Правда, место тоже клевое, Репино называется, потому что там Репин когда-то жил, но жилье найти было неимоверно трудно. Не помогали никакие бабки. Знающие люди говорили, что в этих местах народ о съеме жилья еще зимой договаривается. Но Галка не была бы Галкой, если бы она отступала перед трудностями. На пляже она познакомилась с веселой компанией парней и девчонок. Парни, как оказалось, работали на спасательной станции местного пляжа, а девчонки обитались там за компанию. За полчаса Галка перезнакомилась со всеми, «проставилась» по полной программе, весело рассказала слезную историю о своей провинциальной жизни, подарила надежду на ласку пареньку по имени Жора, по какой-то причине девицы при себе доселе не имеющему, гарантировала всей компании билеты на концерты «Звездолета» и получила взамен угол в сарайчике с веслами и скрипучую раскладушку. Правда, потом оказалось, что билеты на концерт она пообещала зря — компания не переваривала попсу, предпочитая рок и джаз. Но это, в конце концов, мелочи. Галку приняли довольно-таки доброжелательно, а Жора вообще был от нее без ума. Еще бы — парень оказался девственником и был благодарен Галке за науку и искусство райских услад.

Как и обещала, опеку над Глорией она обеспечила. Ее не испугали ни грозная охрана у входа пансионата, где проходили съемки, ни высокий забор вокруг, ни сетка, проходящая на границе между куском залива для «звезданутых» и водой для простых граждан. Путь, по которому она могла пробираться в «звездный заповедник», в компании спасателей назвали в честь нее: Галкиной тропой. Ну и правильно назвали — тропу-то именно она протоптала. Вернее, не протоптала, а протаранила. Чего ей это стоило, отдельный разговор. Но сделала и никого, между прочим, на помощь не звала. Зато тропа получилась что надо: скрытая от посторонних глаз и при этом очень удобная с точки зрения военной тактики: в случае необходимости можно было внезапно атаковать или незаметно отступить. Тупые охранники территорию каждый день по три раза обходили, в том числе и забор осматривали, а тропу так и не обнаружили. Вот так. А насчет военной тактики — не пустые слова. Со «звезданутыми», как участников проекта назвали «спасатели», повоевать немного пришлось. Это когда над Лоркой издеваться при всем честном зрительском народе стали. Всякие нелестные слова про нее в эфире говорили, костюмы портили, а операторы крупным планом ее слезы показывали. Лорка только Галке и пожаловалась, что на нее все это звездное стадо ополчилось, как на «Чучело». И про особо рьяных мучителей, вернее, мучительниц рассказала. Организаторам не жаловалась, а Галке пожаловалась. А Галка долго думать не стала: словила одну длинноногую идиотку и поговорила по-своему, по-деревенски, как у них в Октябрьске принято со всякими гадинами разбираться. После этого издеваться над Глорией прекратили. А то ладно бы — лягушек в постель кидали. Так ведь кличку какую обидную придумали: «крошка Лори»! И это на всю страну объявили. Ну, не сволочи?

— Пойти, что ли, пройтись? — Галка лениво потянулась и направилась к берегу. — Борь, не хочешь компанию составить? На съемки посмотрим. И Жорика возьмем и твою Аленку. А?

Борис зашлепал по воде следом за Галкой. Он был самым старшим из «спасателей», носил окладистую бороду, с сентября по май преподавал в университете и считал своим долгом учить Галку цивилизованной жизни. «Соскабливать провинциализм» — так он называл сей процесс.

— Все еще тянет в клоаку? — насмешливо проговорил он. — Фейерверков не насмотрелась в детстве?