Шок
Шрифт:
— Простите меня, император, но это необходимо, — сказал Чиун.
Он подпрыгнул, повернувшись в воздухе, и одним точным движением ударил Венара в позвоночник, а затем в череп. Тело сильно прогнулось и упало. Пальцы Венара все еще сжимали пистолет.
Смит стоял у пульта, его глаза были прикованы к безжизненному телу на полу.
— Работайте, — скомандовал Чиун человеку, которого называл императором.
— У тебя четыре минуты, — напомнил Абрахас, как будто Римо был соперником в игре и не мог найти верный ответ.
Римо не обратил на его голос никакого внимания. Он ковырял цемент, пальцы были в крови. Он уже отломил
— Побереги силы, — ровно сказал голос. — Даже если ты пролезешь через люк, что исключено, ты не сможешь достать меня. Ты знаешь, что я инвалид и не владею своими конечностями. Поэтому я изобрел определенный архитектурный дизайн, чтобы помочь себе. Ты находишься в комнате с люком. Но комната, в которой сижу я, намного изощреннее. Она отгорожена от коридора специальной дверью, от которой идет разряд в миллион вольт. Никто не может выдержать такой шок, Римо, даже ты. О, ты удивил меня своей выносливостью. Электрический разряд, высокочастотный звук не сломили тебя. Похвально. Но я уверяю, вход в эту комнату совсем не то, что салонные фокусы, которые я демонстрировал тебе до сих пор. Я ясно выражаюсь?
— Ты просто задница, — прошипел Римо.
Резким ударом он всунул левую руку в проделанную щель. Она была очень узкой. Цемент ободрал его пальцы.
— Достойный противник, — с раздражением сказал Абрахас. — Увы, я должен оставить тебя. Я был бы рад увидеть твои успехи, так же как и твою безвременную кончину. К сожалению, пора начинать мою передачу. Мир стоит на пороге больших перемен, такого не случалось со времен, когда люди впервые добыли огонь. Я поведу человечество в новую эру. Ну, до свидания, мой обреченный противник. Наслаждайся вечностью.
Он повернулся в профиль. Это не лицо Бога, подумал Римо, а скорей личина гаргульи. [3] Отвратительное создание, собирающееся покрыть своей слизью весь мир.
Монитор погас. Римо был один.
Глава 18
Хронометр на стене показывал 11:58:56. Оставалось три минуты.
Римо всунул руку глубже в бетон. Ему показалось, что мясо содралось до костей. Он подавил крик, готовый у него вырваться от сильной боли.
3
Гаргулья — украшение водосточной трубы в виде фантастической фигуры (в готической архитектуре).
11:58:59.
Цирцея. Абрахас назвал ее своей чародейкой. Но женщина, лежащая мертвой в соседней комнате, была только пешкой, выброшенная без сожаления, убитая с небрежной жестокостью мухобойки.
— Я больше не хочу принадлежать ему, — сказала она.
Она сохранила имя, которое Абрахас ей дал. Римо даже не знал, как ее зовут по-настоящему. Вот как все кончается, подумал он. Извилистый путь, ведущий от смерти другой пешки, Орвилла Пибоди, закончился здесь смертью Цирцеи от рук монстра, которого она так боялась. Абрахас находился сейчас в безопасности за своими электрическими стенами.
— Ты не будешь принадлежать ему, — сказал Римо. — Я обещаю тебе, Цирцея.
Он дал ей обещание раньше, но не смог сдержать его. Со стыдом и яростью Римо рванул руку
11:59:01.
Времени, чтобы найти, как им управлять, не было. Римо подумал, что в любом случае орган управления находится в кресле у Абрахаса. Осторожно, оберегая свою раненую руку, он обхватил столб и скользнул в темноту.
Воздух был сырой и удушливый, в шахте лифта стоял тот же затхлый запах, как в той пещере, где Римо был с Цирцеей. Воспоминания были такими свежими и мучительными, что он ощутил их физически, у него укололо в груди. Но он не будет думать о ней. Слишком большая роскошь сейчас жалеть себя.
Посмотрев наверх, Римо решил, что находится где-то на глубине ста футов под землей. Он всмотрелся в темноту в поисках прохода, пытаясь расширить зрачки, чтобы уловить слабый свет. Но ничего не увидел. Ни прохода, ни электрической двери, никакой дороги к Абрахасу. Вокруг царила чернота этой тюрьмы.
Его охватила паника. Что, если Абрахас лгал? Правда, в полу была бетонная плита, как он и говорил, но извращенный ум этого монстра был способен придумать и более сложные препятствия. Возможно, что Абрахас не там, где Римо ищет его, и драгоценная минута будет потрачена зря. Может быть, стоило поискать на другом конце дома или где-нибудь на острове.
«Я все предусмотрел».
Прошло не более минуты с тех пор, как Римо начал свой спуск вниз по столбу. Абрахаса нужно найти сейчас, потом будет поздно. Если Абрахас его обманул, как подсказывало ему неприятное ощущение в животе, то время уже истекло. Мир будет принадлежать этому монстру, и Цирцея, красивая, напуганная чародейка, погибла напрасно.
— Ты идиот, — зашипел Римо на себя, ударяя ногой в бетонную стену. Нога провалилась в пустоту.
Пустота.
Он нагнулся. Внизу был проход. Абрахас в своем тщеславии сказал правду. Это был коридор, ведущий из шахты, всего лишь три фута высотой, как раз для человека в вертящемся кресле. Охваченный возбуждением, Римо побежал по нему, согнувшись. Там не было совершенно никакого света.
Несясь слепо, как летучая мышь, он отсчитывал в уме секунды. 58, 57, 56.
Он с трудом поднимал ноги. Боль в руке остро отзывалась при каждом движении. Это для Цирцеи, сказал себе Римо. Не для несчастных глупцов, смотрящих свои телевизоры в ожидании Бога, который придет к ним, подобно какому-нибудь славному евангелисту начала времен. Для одной Цирцеи. Мертвой, побежденной Цирцеи, которая молила о помощи и не получила ее.
Его дыхание стало частым и прерывистым. Коридор был длинным, как он и представлял себе, длиннее, чем дом. Он прошел около мили, но впереди все еще ничего не было. Тьма вокруг сгущалась, у Римо теснило дыхание.
Чем это объясняется? — думал он. Ему никогда не было так тяжело. Он не задыхался даже в то время, когда бегал под присмотром Чиуна. Римо заставлял себя бегать на полной, предельной скорости по холмам, таким высоким, что на их вершинах исчезла растительность. Но сейчас, в этом коридоре, он еле дышал, как старый курильщик на Бостонском марафоне. Согнувшись, он упрямо пробирался вперед, Римо настроил свои чувства на давление воздуха. Он чувствовал его в ушах. Медленно, через каждые пятнадцать футов, давление возрастало.