Шоколадная лихорадка
Шрифт:
– Это кардридер. С помощью его мы считаем информацию с магнитой полосы карты. Потом передадим информацию на переносной носитель, а там уже придется декодирова....
– А что там под черной тканью?
– не тактично перебила Шэр, с любопытством проскользнув к столам.
Лонни с недовольством отложил прибор. Он ожидал совсем другой реакции, но ребятам оказались не интересны его достижения. Поправив очки, он подошел к укрытому тканью прибору, под нос бормоча: "Хоть бы с кем было поговорить".
– А это, величайшее изобретение, - прочистив горло, сказал он,
– Такого вы точно никогда не видели!
Черное покрывало медленно сползло на каменный пол, и Уно тут же испуганно отшатнулся. У стены стоял самый настоящий атлант! Длинные острые лапы под различными углами нелепо торчали в стороны, а туловище было расковыряно - вместо круглой матовой поверхности и красных огоньков-глаз виднелись впадина со странными стеклянными листами, соединенными синими проводками и пружинами.
– Это атлант!
– восхищенно воскликнула Шэр, осторожно подходя поближе. Девочка смело ткнула пальцем по матовому туловищу и тут же отдернула руку.
– Атлант!
– Теперь это компьютер,- гордо ответил Лонни.
– Пришлось знатно в нем покопаться!
– Но как ты его достал?!
– восхищенно спросила Шэр, вновь ткнув пальцем по туловищу, но в этот раз задержав руку подольше, словно для того, чтобы удостовериться - укусит или нет.
– Не совсем я, - смутившись, ответил очкарик.
– Атлант еще от папы достался. Моего папу ведь в город А забрали и почти все изобретения увезли, но вот атланта не нашли. Но это я уже расковырял и доработал его! Теперь он может декодировать файлы в формате...
– А он не может нас арестовать? Или доложить людям А?
– вновь нетерпеливо перебила девочка и с любопытством сунула голову поближе к зеркалам.
– Уже не может, - недовольно ответил Лонни и открыл было рот, чтобы объяснить подробнее, но передумал.
– С помощью него мы перенесем информацию. Давайте пропуск и не трогайте ничего.
Уно послушно отдал пластиковую карточку. С долей зависти он посматривал на маленького умника, со знанием дела, копающегося в сложной технике. Слишком уж Лонни был умным! Но другие ребята не издевались над ним! Несправедливо!
– А ты не слышал про "Химеру"?
– подойдя к столу и наблюдая, как очкарик вставляет карту в прибор, спросил Уно.
– Да, я проходил их экзамены. Элементарные задачки, - не отрываясь от работы, ответил Лонни. Он отсоединил круглую железку и уверенно направился к атланту.
– Но, конечно, меня не взяли.
– Почему "конечно"? Ты же все решил?
– Статистика, - скривившись, ответил очкарик, пристраивая железку между проводами и стеклами. Раздался щелчок, а зеленый огонек на корпусе атланта замигал.
– Такие отборы постоянно проводятся в Таксонии. Раз в семь лет идет набор в подобную школу, но почти никто не проходит. Людям А не очень-то нужны лишние рты у себя в городе - это не более, чем психологический прием, чтобы создать иллюзию для населения Б. Люди спокойнее, если у них есть вера, что они могут стать людьми А.
– Но ведь твой папа стал! И многие становятся!
– не удержался
– Да, но я не могу понять как. Выбор счастливчиков нерационален, - оторвался от работы Лонни и задумчиво уставился в стену.
– Похоже на случайный отбор. Раньше было такое развлечение - лотерея. Игра, где победить мог любой, но все решал случай. Похоже, в городе А постоянно играют в "лотерею" жизнями жителей Б. Потому что закономерности в их выборе нет, а я пытался ее выявить. Единственное, что могу сказать точно: чем ты старше, тем меньший шанс перебраться за стену. У меня вот шансов больше, чем у тебя и Шэр.
Девочка не следила за разговором, а с любопытством осматривала приборы в лаборатории, но на свое имя отреагировала и резко развернулась.
– Что, очкарик, думаешь тебя заберут в город А?
– с насмешливыми нотками спросила она и сдула челку с лица.
– Учитывая мой возраст - вероятность высокая, - кивнул Лонни.
– Но я работаю над тем, чтобы увеличить свои шансы. Если смогу все-таки выявить закономерность, то точно смогу попасть в город А. Там, наверное, сумасшедшие технические возможности! Весь этот хлам здесь - жалкие осколки, мусор, которые люди А просто выкидывают нам. Как кость бродячей собаке.
– Собаке?
– переспросил Уно, услышав незнакомое слово.
Очкарик с грустью посмотрел на мальчика и тихо пробормотал: "Не читают книги. Никто не читает". Объяснять он ничего не стал, а склонился над атлантом. Быстро щелкнул пальцами по одному из зеркал, и прозрачная поверхность пошла рябью: черные горизонтальные полосы прорезали резко потемневшую поверхность.
– Энергии не хватает, - недовольно заметил Лонни.
– Ничего не трогайте - я сейчас вернусь. Свет ненадолго погаснет.
Очкарик еще раз щелкнул по стеклу, и зеркало вновь стало прозрачным. Когда Лонни по лестнице кинулся прочь из лаборатории, Уно подошел поближе к подруге и тихо спросил:
– А откуда здесь свет? Ведь ночью все отключают.
– Это же Лонни. Он очень умный - нашел способ, - спокойно пожала плечами Шэр, усаживаясь на один из столов.
– Умник умников! Но его все любят - он такие штуковины забавные нам приносил!
– И откуда он все достает?
– почувствовав обиду, будто подруга предала его, спросил Уно - ему не нравилось, как Шэр восхищенно говорит б очкарике, ведь раньше умником был он.
– Обменивает талоны. Сам знаешь, какое пособие выдается, если кто из семьи в город А попадает. Талонов у него много, да и мама его вроде бы на закрытом заводе работает.
Свет в лаборатории резко погас, а затем также неожиданно включился - по подвальному помещению пронеслось натужное гудение, включающихся приборов, а разобранный атлант издал тонкий пищащий звук. Уно с любопытством посмотрел на зеркала - вместо черных полос теперь светился серый фон с кучей значков.
– Кстати, мелкий, предложи Джими с нами на монстра слазить. Он бы нам пригодился, - сказала Шэр, стягивая перчатки и задумчиво разминая пальцы.
– Ты же завтра работаешь?