Шоколадник
Шрифт:
Через дюжину шагов земля резко осыпается.
Изабелла издаёт глубокий возглас и пытается за что-то ухватиться. Она нащупывает пустое пространство, а затем падает, ударяясь руками по дорожке, по которой только что шла. Она падает вниз по диагонали, кувыркаясь ногами над головой. Падение кажется крутым, как склон горы. Когда она приземляется на более ровную землю, её подбородок ударяется о камень, скользит по передней части и останавливается в гораздо более значительном пространстве.
Область заполнена скачущими, бьющимися силуэтами.
Когда голова Изабеллы перестаёт кружиться, картина перед ней
Обнажённые, сцепляющиеся фигуры теснятся со всех сторон, мрачно освещённые горами раскалённых фекалий. Она не может видеть достаточно далеко в темноте, чтобы определить, насколько велико пространство, но это похоже на огромный грот в пещере.
В нескольких шагах от неё самые близкие фигуры — женщина средних лет и рыжеватая собака маленького размера. Породу существа сложно определить, потому что его голова раздавлена, но оно всё ещё двигается. Женщина лежит на спине, целлюлитная рябь пробегает по ней. Собака сидит над ней на корточках, голова женщины прижата к хвосту, а рот между её подёргивающимися ляжками. Зверь обливает её губы и щёки безжалостной струёй кофейного цвета, практически утопая её. Женщина жадно глотает её испражнения, а собака, в свою очередь, хлюпает своим раздробленным черепом и сочится серым мозговым веществом, когда она вонзает свою уродливую морду в разорванный живот хозяйки, чавкая её внутренностями и пожирая сияющее дерьмо внутри.
Чуть дальше женщина-брюнетка стоит на четвереньках у подножия склона, задом к Изабелле. У неё схватки, и она наполовину вытолкнула ребёнка из расширенных родовых путей. За её спиной хихикает чёрный мальчик-подросток, принимая ребёнка за плечи, как акушерка. Однако вместо того, чтобы доставить младенца в мир, он меняет его курс. Пока талия новорождённого всё ещё находится на полпути во влагалище матери, мальчик-подросток засовывает его хрупкую головку в её прямую кишку. Её анус сжимается вокруг горла её отпрыска, крестя его крошечную спину в хаотическом потоке крови и поноса.
Из-за спины Изабеллы доносится влажный скользящий звук, и она не может не посмотреть. Седеющий мужчина с обвисшей грудью лежит на спине, подбадривая женщину:
— Продолжай тянуть, продолжай тянуть!
Его гораздо более молодая рыжеволосая компаньонка держит то, что Изабелла сначала считает верёвкой, но вскоре понимает, что это кишечник, который она каким-то образом вырвала прямо из головки его древнего члена. Она стонет от оргазмического одобрения, дёргая и скручивая волокнистый орган, пока он поливает её полутвёрдыми экскрементами.
Изабелла пытается сохранять спокойствие и сориентироваться, но вокруг неё слишком много мерзости и ужаса.
Мужчина с львиной гривой волос и грязным лицом извергает красную слизь, когда трахает дрожащую мужскую нижнюю часть тела, которая была отделена от туловища. Основание позвоночника мужчины, разделённого пополам, видно над его стоячим членом, который покачивается при каждом толчке.
Маленькая девочка и мальчик питаются из кишок возбуждённой кудрявой женщины, которая погружает пальцы в свой зияющий пах, прежде чем предложить детям грязное содержимое пищеварительного тракта.
Лысая женщина крутит свою гибкую фигуру в танце в племенном стиле, впиваясь обеими руками в свой кровоточащий
Держа под замком своё окаменевшее отвращение, как можно лучше, Изабелла поднимается на ноги. Здесь внизу запах более органический, чем запах газа, который был, когда она впервые вошла в яму: вонь измученных человеческих тел. Она пришла сюда, чтобы воспользоваться пистолетом, но теперь её руки пусты. Она потеряла оружие при падении.
Отвращение переходит в ощутимый ужас. Она может быть сильным и способным воином, но эти сумасшедшие существа кажутся бессмертными. Они истекают кровью, трахаются, едят дерьмо и ревут, но по какой причине? Похоть? Безумие? Возможно и то, и другое, но, похоже, есть и нечто б'oльшее.
Фигуры вращаются вокруг неё, накачивая воздух и друг друга. Похоже, они не заметили её вторжения — пока.
Вернувшись в дом, Джеймс предположил, что фекалии, которые его сын собрал в своей коробке с игрушками, помогли придать этому персонажу Кребу его силу. Он утверждал, что это укрепило существо, дав ему разрешение сильнее овладеть семейным домом. Если бы это было правдой, то все эти галлоны и килограммы дерьма, хлынувшего и хлюпающего в этой комнате, превратили бы гротескное зрелище перед ней в гораздо б'oльшее, чем оргию некрофильного копро.
Это было бы ритуалом, посвящённым Кребу.
Утолщённые на корточках ноги Изабеллы кажутся слабыми, как палочки для еды.
Что заставило её поверить в то, что она сможет победить Креба, силу с такими возможностями? Она даже не понимает его существования, так как же она может его победить? И что с того, что она уронила пистолет? Независимо от того, куда бы она ни стреляла, для такого существа, как Креб, пуля не могла нанести б'oльшего урона, чем царапина или заноза.
Не говоря ни слова, она шаркает по краю склона, с которого упала, пытаясь найти выход. Ей не нравится пытаться карабкаться обратно, учитывая, насколько крутым было ощущение, когда она упала. Когда она снова вытягивает шею, она понимает, как ей повезло, что она не попала в одну из многочисленных куч мерцающего дерьма, украшающих подъём.
Зверства продолжаются вокруг неё, другие становятся видимыми, когда она движется к подножию холма. По крайней мере, они кажутся слишком погружёнными в свою деятельность, чтобы отвлекаться на её присутствие. Она щурится сквозь полумрак, стараясь не зацикливаться на действиях окружающих. Здесь может быть население небольшого городка, мёртвое или в бреду, выбившееся из колеи и захороненное в копрофильной истерии.
Она ещё раз смотрит вверх по склону, обдумывая, стоит ли пытаться подняться, но вид дерьма и камней, выступающих на его поверхности, заставляют её отказаться от этого.
Единственный выход — это пройти через фигуры, поэтому Изабелла выбирает этот путь.
Она игнорирует детали их союзов, но не может игнорировать запахи: медный аромат крови и звериный привкус грёбаного пота сливаются с непрекращающимся запахом экскрементов и удушающим метаном пещеры.
После некоторого шага вперёд, зигзагообразного между безразличными участниками копро-оргии, она подходит к каменному препятствию. В отличие от диагонального склона позади неё, этот крутой, но справа от него есть узкий проход.