Шоколадный грог (сборник "Горячий шоколад")
Шрифт:
настроения, но Йода, как всегда,
почувствовала, что что-то не так.
Водитель свернул с бульвара Сенчури на свободную улицу, ведущую на север, к
океану и пансиону, и стал набирать
скорость. Эбби закрыла глаза. Перед мысленным взором возник огромный безликий
отель, в котором она чуть было не
поселилась, и девушка вдруг обрадовалась тому, что в ее жизни случился такой
неожиданный поворот.
Она продолжала гладить Йоду по головке,
вздыхала. Сама же Эбби уже довольно
давно не чувствовала себя умиротворенной, а тем более счастливой. И в последние
полгода, о многом передумав, решила,
что нужно как-то менять свою жизнь.
Эбби представляла собой почти классический пример юриста, по окончании
колледжа обнаружившего, что
юриспруденция - не ее призвание. То, что во время учебы казалось весьма
привлекательным, на деле обернулось тоскливой
рутиной, которая душила Эбби.
– Я хочу это бросить, - вслух сказала она самой себе, и Йода снова заскулила.
Эбби легонько похлопала собачку по спине, успокаивая, но невеселые мысли не
покидали ее. Когда Эбби охватывало
такое настроение, Йода была для нее идеальной компаньонкой. Самое замечательное
в собаках то, что они никогда тебя не
осуждают. Йода просто обожала ее, а Эбби сейчас очень нуждалась в такой
поддержке. Она не знала почему, но все чаще ей
казалось, что в последние годы она все делала не так. Принимала неверные
решения, совершала неправильные поступки -
все, все было не так. Вся ее жизнь казалась Эбби неправильной, хотя, когда
настроение улучшалось, она понимала, что
неверно так думать. Вредно для нее же самой.
– Ну вот и он, - сказал водитель, делая поворот.
Эбби так погрузилась в свои грустные размышления, что в первый момент даже не
поняла, о чем речь. Но взглянув в
окно, увидела океан. Он был великолепен. Эбби принадлежала к тем, кто
предпочитает морское побережье зимой; она
вообще больше любила туман, чем жару и яркое летнее солнце. Взглянув в другое
окно, девушка увидела дом, где ей
предстояло прожить неделю, и сразу же влюбилась в него.
Особняк, покрытый серой кровлей, казалось, вырастал из тумана, словно
спасительный корабль посреди штормового
моря. В окне на фасаде шторы были раздвинуты, и из него лился приветливый свет
единственной лампы - согревающее
душу пятно посреди мрачной непогоды, контрастирующее с видавшими виды тентами,
полоскавшимися на ветру.
"Погребенное сокровище" - сообщала надпись, сделанная изящными летящими буквами
на
ней был нарисован коричневый сундук, доверху набитый золотыми монетами, и ярко
раскрашенный попугай с
распростертыми крыльями на откинутой крышке сундука.
Этот дом на берегу был похож на обитель большой счастливой семьи. Эбби живо
представила себе детишек, сбегающих,
весело смеясь, по ступенькам крыльца прямо к океану с ведерками, совочками и
игрушечными корабликами в
сопровождении матери и отца, которые тащат тележку с пляжным зонтиком, шляпами и
корзинкой, полной всевозможной
еды для пикника. У девушки даже глаза защипало на секунду, и она, поморгав,
прогнала трогательное видение.
– Неужели это действительно здесь?
– с сомнением подумала Эбби вслух и,
сообразив, что водитель ждет, когда она
выйдет из машины, добавила: - Да. Благодарю вас.
Омытые дождем сверкающие растения - желтые, нежно-розовые - и несколько
искусно расположенных папоротников
придавали художественную законченность дорожке, ведущей к дому. Подойдя поближе,
она рассмотрела внизу на
полотнище другую, сделанную более мелкими буквами надпись: "Владелица - Молли
Доусон".
Эбби полной грудью вдохнула соленый воздух океана. В ее жизни так давно не
было никаких, даже самых
незначительных приключений, так давно ничто не выходило в ней за рамки
обыденности, что теперь, поднимаясь по
ступенькам к двери этого дома, казалось, излучавшего гостеприимное тепло и свет,
мисс Шеридан решила хоть на несколько
дней изменить свою жизнь.
Эбби захотелось притвориться, будто она вовсе никакой не юрист.
Они быстро освоились в отведенной им комнате. Эбби всегда брала Йоду с собой
в деловые поездки; чихуахуа -
маленькая собачка, и ее можно провозить в салоне самолета, разумеется, в клетке.
У Йоды были свои особые повадки. Как только самолет отрывался от земли, она
начинала царапаться в дверцу, требуя,
чтобы ее выпустили и дали возможность участвовать во всем, что происходит
вокруг. А если вокруг ничего не происходило,
Йода сама становилась зачинщицей разного рода происшествий. Такой уж она была.
– Ну что, чем займемся?
– спросила хозяйка, привычно обращаясь к собачке так,
словно та прекрасно ее понимала.
Эбби и в самом деле считала, что Йода понимает все. Псинка соскочила с
кровати, подбежала к мягкому креслу у окна,