Шолох. Теневые блики
Шрифт:
Сначала по комнате прокатилось тихое, картавое «р-р-р-р-р». Мы его проигнорировали, потому что в этот момент Полынь популярно объяснял мне, что свобода одного заканчивается там, где начинается нос другого.
– Р-р-р-р-р! – разнеслось уже куда более уверенно.
Полынь замолчал и прильнул глазом к дырке в дверце. Я сделала то же самое, уровнем пониже.
Огромная черная псина стояла у окна. Мускулы на спине перекатывались, глаза алели. Лоснящаяся черная шерсть, волосинка к волосинке, блестела даже при очень тусклом свете. Я готова была бы
Цфат сидела на кровати, поджав коленки к груди, и таращилась на баргеста во все глаза. Впрочем, дриада казалась довольно спокойной. Немудрено: во-первых, она видит собачку уже в четвертый раз. Во-вторых, в засаде сидят бравые Ловчие.
В эту секунду бравый Ловчий мужского пола распахнул дверцу шкафа.
Выскочив перед баргестом, куратор начал плести заклинание, быстро меняя положение рук: он сгибал и разгибал пальцы, заламывал запястья, неистово вращал ладонями. Это напоминало Разгадку Большого Билла – штуку, которая позволяет заглянуть под иллюзию, если таковая есть.
Баргест, между тем, начал увеличиваться в размерах и сокрушенно выть.
Его вой проникал в самое сердце – лишал тебя надежды на малейший лучик света, разъедал изнутри и выворачивал наизнанку.
Я вздрогнула от охватившего меня ужаса. Перед глазами возникли картины самых тоскливых и позорных ситуаций в моей жизни…
Пес рос и занимал все больше места. Я же наполовину пребывала в шкафу: стояла в створках, но уже отворенных. Будто кукушка в заевших часах. Калейдоскопом проворачивающиеся неприятные воспоминания лишили меня всякого желания шевелиться.
Когда одна из лап псины увеличилась до того, что «встретилась» с моей ступней, баргест с негромким хлопком исчез…
О-оу. Значит, моя тотальная антимагия нейтрализует не только ташени.
Полынь, ругнувшись, постарался поскорее «погасить» заклинание. Потому что унни – штука опасная. Если уж ты припахал её под свои цели, то бросать посреди дороги нельзя. Изволь довести дело до конца или же мастерски спустить на тормозах – а то всепронизывающая энергия надает тебе по щам. Вселенная ненавидит бессмысленность.
Когда все было позади, Цфат осторожно поднялась с кровати.
– Это и есть мой баргест, – со вздохом сказала дриада. Будто мы нуждались в пояснениях!
– Он настоящий, – подтвердил Полынь, подозрительно довольный.
– Ты же не довел до конца заклинание? – спросила я с содроганием.
С содроганием – потому что сейчас мы наверняка поднимем столь неприятную тему, как «почему волшебная собачка пропала, коснувшись Тинави?».
– Когда пес завыл, все стало очевидно. Ни одна иллюзия не влияет на психику столь сокрушительно. Так что, Цфат, я вас поздравляю – вам является настоящий дух! – весело сказал Полынь. И тотчас поправился: – Вернее, сочувствую. Мы выясним, почему баргест приходит, и предпримем все необходимое, чтобы предотвратить
– Спасибо, – кивнула дриада. …На глазах Цфат выступили блестящие слезинки. Шикарные волосы окутали ее, словно плащом.
Полынь вышел в центр комнаты из достал из складок одеяния стеклянный шар пурпурного оттенка. Ловчий критически осмотрел его, подышал на стекло, протер рукавом. Потом поднял шар высоко над головой и попросил нас с дриадой замереть. Из шара донесся глухой хлопок. Всю его поверхность заволокло искрящимся туманом.
– Мы будем держать вас в курсе расследования, – пообещал на прощание Полынь.
Когда мы вышли в коридор, я осторожно ткнула пальцем в стеклянную диковину:
– Что это?
Внутри лиловой мглы, будто в драконьем яйце, набухало движение.
– О, это прекрасная штука, разработка Дома Внемлющих. Называется «имаграф». Он позволяет перенести внутрь стекла изображение места, где ты находишься. Что-то вроде картины, но круглой. Уже готово, посмотри.
Полынь протянул мне имаграф.
Звездчатый туман расчистился. Внутри проявилась – совсем как наяву – комната Цфат. Стены, окна, мебель, книги и парикмахерские инструменты – все перенесено в мельчайших деталях. Мы с куратором и дриадой тоже присутствовали в этой игрушечной спальне.
– Здорово как! – ахнула я.
– Ага. А теперь задержи палец на… Ну на своем лице, например, – Полынь подмигнул.
Я послушно ткнула мизинцем в шар. Прошла секунда – и мое лицо в имаграфе начало увеличиваться, как пойманное на удочку. Ойкнув, я поскорее отдернула руку, отпустив натяжение.
На картинке у меня была такая оторопевшая и виноватая рожа, что любой заподозрит неладное. Не стоит ее приближать!
Но Полынь так и не спросил про исчезновение баргеста. Повезло.
– Чудесная штука, – подытожила я.
– Чудесная и очень полезная, – согласился куратор. – Все детали сложно удержать в памяти, а имаграфы позволяют вернуться к анализу в любое время.
Я только головой покачала.
Ох уж эти Внемлющие! Самый технически подкованный Дом Шолоха.
Кстати, надо будет особенно подчеркнуть для Кадии, что Полынь принадлежит к этому семейству, и всласть похихикать над ее вытянувшейся физиономией.
Дело в том, что Дом Мчащихся (который возглавляет ее отец) и Дом Внемлющих соперничают. Враждовать кому-либо в Шолохе не позволяет воспитание, но, если бы мы жили в Иджикаяне, например, то эти кланы уже давным-давно перерезали бы друг другу глотки.
Интеллектуалы против политиков… Конкуренция длится со времен Срединного государства, и никто пока не одержал верх.
Хотя само Срединное государство, земля наших предков, уже давно погибло…
Когда-то, на заре времен, оно было сильнейшей империей Лайонассы. Его основали шестеро богов-хранителей. Бессмертные дети Отца, они жили среди людей, чем оказали срединникам величайшую услугу. Боги учили срединников магии, медицине, наукам и искусствам, оберегали их и помогали найти свой путь.